Я позволяю меченому оттолкнуть меня, сам подгибаю ноги, и, отлетев на несколько шагов, спокойно приземляюсь.
Всё это происходило под истошные крики покалеченного кудрявого, который так и катался с расколотым тазом. Меченый с лысым бросили на него обеспокоенные взгляды, понимая, что красавчику уже точно будет незачем охмурять женщин. А главное, нечем насиловать.
— Ма-а-ама! — всхлипывал кудрявый, но помочь ему, наверное, ни один бы целитель теперь не смог.
И его мать, кстати, погибла от его руки… Не хотела вставать под знамёна знахаря Волха.
Вот такая вот беда постигла Бросские Горы из-за этих уродов.
Кудрявый ещё раз всплакнул, глотая сопли, и затих…
— Ты-ы-ы… — с ненавистью выдохнул меченый, выпрямляясь, — Ты же лиственник!
О-о-о, в ход пошла хитрость. Бездна, а с твоими подельниками ещё ничего не потеряно.
— Тебе же нельзя убивать! Ты понимаешь, что натворил, святоша⁈
Я лишь улыбнулся. Да, я помнил, что служу Свету, но сейчас здесь разговаривали самые настоящие тёмные… И мы все делили Тьму и решали, кому она принадлежит.
Силам зла? Или тем, кто просто хочет равновесия?
Поэтому я и выбрал те методы, которые эти головорезы легко поймут. Которые почувствуют, что пришли их последние дни, что кара грядёт и им негде будет скрыться. А значит, они будут делать ошибки!
Но что-то я задумался, вестник демагогии…
— Твоё Древо тебя проклянет! Тебе не будет места нигде, изгой!
— А если я скажу, что ты зришь перед собой новую ветвь…
— Что? — меченый удивился.
Копейщик в это время, пока главарь отвлекал меня, отходил в сторону, пытаясь обойти. А Кутень так вообще всё время крутился неподалёку, рыча и добавляя изюминки в нашу историческую схватку, поэтому броссы нет-нет да и косились на тень пса.
— Какая новая ветвь, хморочья ты срань⁈
— Шиповниковая, — я улыбнулся и, чувствуя вдохновение, добавил, — Она выросла из той раны, что Губитель нанёс Древу. Так что не только Хморок что-то понял…
— Что ты несёшь⁈
— Надо было его тогда прибить, — огрызнулся лысый и сплюнул, — Предатель!
— Позор своего рода!
— Тише, тише, — я улыбнулся, — Возмездие любит тишину.
— В тишине ты и сдохнешь!
Наконец разговоры закончились. Меченый делает вторую попытку… Несмотря на размеры медведя, двигается он легко, словно кошка, и его топор мелькает рядом с моей головой спустя секунду.
Уворачиваюсь и тут же прыгаю ко второму. Тот надеялся поймать меня со спины на копьё, если мы с меченым завязнем в драке, поэтому мой бросок оказался для лысого неожиданностью.
Я увернулся от наконечника и нырнул вперёд, чтобы лезвие моего Губителя проскользило по древку и собрало желанный урожай из отрубленных пальцев. Вторую руку везунчик успел отдёрнуть.
Застучало выпавшее копьё по камням, улетели пальцы в разные стороны, а лысый истошно заорал, отскочив от меня и схватившись за покалеченную руку.
— Этими пальцами ты выдавил глаза хранителю, который не желал смотреть на чудеса Волха? — ощерился я.
Мне тут же пришлось отскакивать, потому что меченый налетел сзади — его топор как раз собирался обрушиться мне на макушку. Лезвие чиркнуло совсем рядом, но я добавил мощный удар огненным щитом, и черноволосый бросс с криком отлетел.
— Как ты… откуда ты… — теперь заплакал лысый, баюкая руку, — Прости, Хморок!
Я бы поверил в его искренность, если бы здоровой рукой он вдруг не выхватил из-за поясницы короткий метательный топорик и не метнул в меня. Летящую смерть я отбил Губителем, затем, развернувшись, сам метнул топор… только в другую сторону — во встающего меченого. Тот едва успел заблокироваться оружием, когда его снесло с ног.
Продолжая крутиться, я подскочил к лысому и вогнал ему ногу в грудь. Тот успел сгруппироваться, прикрывшись локтями, но улетел на несколько метров.
— Смерть еретику! — на меня снова нёсся меченый, только теперь с моим же топором в руках.
Да-а-а, Бездна… Плохо, когда тебе в служители достаются такие вестники тупости. Не учатся на своих ошибках.
Лезвие Губителя почти опустилось на мой лоб, но вдруг исчезло. С лица меченого тоже исчезла радость, когда он всем весом встретился с подставленным коленом. Кажется, что-то хрустнуло в его грудной клетке, и бросс выкашлял кровь…
А рукоятью появившегося в моей руке Губителя я добавил ему по темечку, и обмякший противник упал мне под ноги.
Я — возмездие…
— Этой рукой ты сталкивал в пропасть стариков? — я наступил на его пальцы и крутанул ногой, слушая хруст костей.