Зал заполнился испуганными криками, затрещали распахиваемые двери. Внутрь вбегала стража, появилось ещё несколько магов, которые допустили ту же ошибку — их снаряды, будь то огонь или воздушные вихри, просто отскакивали обратно. При этом защитный купол вокруг предателя и его пленника только усиливался.
Смердящий свет, они тут на севере вообще Магию Крови никогда не видели? Хотя, что я удивляюсь — она является практически единственным мощным оружием всех Тёмных Жрецов, которых я тут встречал.
Надо было видеть смесь эмоций на лице Глеба Каменного — видимо, этот советник, с виду ничем не примечательный мужчина средних лет, был ему хорошо знаком. Вот и не ожидал кнез…
Ну, а чего он хотел? Когда за дело берётся Повелительница Тьмы, некоторые люди продают и родителей, и собственных детей в обмен на то, что обещает Бездна. Потому что она всегда может убедить в том, что всемогуща, и в том, что все ценности любого человека — просто пыль.
Да, это обман, и на самом деле богиня не может ничего сделать против некоторых вечных чувств… Но некоторые люди просто желают, чтобы их обманули. Как и этот предатель, судя по тому экстазу, который он сейчас испытывал.
Целый зал охраны и магов… В его руках жизнь самого кнеза… И никто. Ничего. Не может. Ему сделать.
В его глазах могущество тех, кто дал ему эти артефакты, сейчас неоспоримо.
— Ну что, готовы увидеть кровь вашего любимого кнеза на этом столе? — хищно ощерившись, прокричал советник.
— Гектор… но как⁈ — удивлённо просипел кнез, оттягивая шею от уткнувшегося в неё острого кончика.
— А вот так, Глеб! Мне надоело прозябать в этой дыре…
— Но это же Камнелом! Ты главный советник в северной столице Средней Троецарии!
— Какая это столица⁈ Какая это, к хорловой падали, столица? — вскричал советник, — Сейчас это захолустье! У меня эта каменная пыль уже вот здесь… В кишках! — он чуть не затрясся от истерики, — Моешься, моешься, пытаешься её оттереть, а она уже будто в кожу въелась! Я хочу большего! Я хочу настоящую власть!
— Но ты ведь всегда мог уехать…
— Куда⁈ К Могуте? Да он такой же, как и ты, упёрся в своё Раздорожье, грёбанный правителей голых степей! Троецария обречена, эта протухшая страна без единого народа! Северяне, южане, степняки, горцы… Тьфу!
Советнику явно хотелось выговориться, и он говорил много… Говорил про то, как ему осточертел этот мнимый мир, в котором живут троецарцы… Говорил, что хочет, чтобы в Троецарии правили северяне, а не степняки. Чтобы у всех были свои границы, и никто не совался, куда не надо.
Как ему обрыдло видеть южные лица на севере, как ему надоели броссы, как ему надоели лучевийцы… В общем, обычная гневная тирада человека с огромными амбициями, утонувшего по уши в собственной ненависти, и винящего в своих бедах всё и всех вокруг.
Видимо, служители Бездны на эти его амбиции и надавили. Я видел до этого в его мыслях, что когда-то он действительно любил Камнелом и искренне хотел сделать так, чтобы сюда ехали со всей Троецарии не только за камнем.
Но потом его разумом стала овладевать ревность. Случилось это впервые, когда Могута Раздорожский вручал кнезу награду за то, что магический камнеломский гранит позволил возвести в Раздорожье настоящую неприступную крепость. Самую крепкую твердыню не только в Троецарии, но, возможно, и на всём континенте Тахасмия. Или даже во всём мире.
А Гектору хотелось, чтобы Камнелом добился совсем другой славы. Своей, собственной славы… Ведь чего бы не достиг город, он всегда будет частью огромной Троецарии, и всегда будет разделять свою славу с кем-то.
При этом советник прекрасно знал, куда приведёт эта мысль… К войне, к разрушению, к людским смертям. Он знал, что Камнелом сам по себе всегда останется маленьким камнетёсным городком, а после разрушения и вообще может быть предан забвению.
Но Бездна на то и мастерица лжи, что внушила советнику — её могущество сделает Камнелом великим не только в этом мире, но и в других мирах.
Вот так глупая и простая идея, благая вроде бы на первый взгляд, привела город к этой ситуации. Что советник стоит с ножом в руках и угрожает убить кнеза, если… Если что?
Я встал и неожиданно все крики в зале прекратились. Ну, потому что броссы очень высокие, и показалось, что среди людей появился великан. А во-вторых, всколыхнувшаяся во мне душа Хморока надавила на всех окружающих божественной мощью.
Потускнели магические фонари на стенах, даже солнце за высокими окнами будто бы зашло за тучу. Весь зал погрузился во мрак.
Бешеные от собственной безнаказанности глаза советника остановились на мне.