Не сразу я догадался, что летучие твари просто гнались за запахом крови вслед за падающими вожаками. А потом, углядев на своём пальце кровь от прикушенной губы, я вдруг выругался:
— Вот же я вестник тугодумия! Кнез!!!
Глеб Каменный всё это время носился по стене, заставляя лучников изо всех сил атаковать осадные башни. Они были уже всего в полусотне от стен города, и взмокший от усталости и злости кнез, остановившись лишь на мгновение, рявкнул:
— Чего тебе⁈
— Кровь!
— Что кровь⁈
— Всем лучникам ткнуть стрелы в ладонь и стрелять туда, — я показал на вершину с Углеяром, — Чтобы туда летели только окровавленные стрелы. Все! Весь запас!
Кнез сначала посмотрел на меня, как на идиота… Потом его глаза округлились, словно тронутые озарением, а затем он просто рассёк себе ладонь мечом и понёсся по стене, измазывая кровью колчаны лучников.
Его приказы разносились эхом по округе. А также разносился и запах крови — осадные башни аж затряслись, стали крениться от ярости упырей внутри. Они чуяли кровь, они чуяли эту волну багровой свежести, исходящую от стен города.
Я приказал магам воздуха опустить ветер, чтобы он дул уже от стен, и вот уже первая башня стала падать под напором обезумевших тварей.
Уперевшись в зубцы стены и вглядываясь в огни лагеря Шан Куо, я ощерился довольной улыбкой. Что, Тёмный Жрец, теперь ход за тобой?
Сверху понеслись окровавленные стрелы, и лучники, которым теперь не надо было целиться и экономить стрелы, опустошили колчаны за считанные секунды. Они не пытались пробить купол над соседней горой, они стреляли как раз в основание защитного покрова, чтобы стрелы не сгорали и не теряли запах крови.
В одной из осадных башен упыри просто выломали крышу, и все с хохотом наблюдали, как твари прыгали вслед за летящими стрелами, пытаясь их поймать. Падали, разбивались, вскакивали, и устраивали резню среди рабов и погонщиков.
Те бежали назад, вместе с ними бежали и упыри… Хаос, поднявшийся под стенами Камнелома, пробудил во мне уже забытое чувство близкой победы.
Над горами уже занималось зарево, предвещающее, что рассвет вот-вот начнётся, и мне пришлось одёрнуть себя. Я отдал приказ магам воздуха прекратить колдовать, потому что сейчас основную работу в лагере Шана Куо делали упыри.
Мы уже достаточно крови переправили на ту сторону. Рычание и крики с того склона изредка долетали до нас, а под стенами не осталось практически ни одного существа.
Даже отдельные особо тупые кровососы, попрыгав и побившись головой об стену, унюхали запах резни, который принёс рассветный ветер, и тоже понеслись на этот праздник смерти.
— Это было мастерски, бросс Малуш, — вдруг похвалил меня Тёмный, — Я ещё не видел, чтобы врага уничтожала его же собственная армия. Где ты так научился провоцировать упырей?
— Да там же, — отмахнулся я, — У Бездны.
— Она допустила ошибку, записав тебя во враги…
Я улыбнулся. Мудрый этот Витимир, ничего не скажешь.
Впрочем, у Шана Куо оставался один козырь, и он его применит. Сейчас, когда солнце выйдет из-за гор и Тёмный Жрец обретёт контроль над своей армией.
Ну, а пока этого не случилось, я собирался собрать свой урожай смерти. А то бог мрака и смерти в глубине моей души уже соскучился по такой работе.
— Кнез, следите за небом, — приказал я и повернулся к магам воздуха, — Ни одна пылинка не должна достичь стен города. А если вы ещё и дождь умудритесь вызвать, то потомки будут вам благодарны на века.
Маги воздуха лишь растерянно переглянулись, а я показал на Витимира Беспалого:
— Он вам объяснит, что за пыль.
Потом, спустившись со стены и оседлав Кутеня, я приказал собрать всех конных воинов. Даже Лука с Бам-бамом присоединились к нам, и я был не против — там, под Углеяром, много тёмных лесов, и до полудня ещё могут встречаться упыри.
Затем, когда открылись городские ворота, началась уже наша атака…
Глава 23
Кутень нёс меня от городских стен к склонам углеярской горы…
Следом за нами, размеренно грохоча, неслась небольшая конница кнеза Глеба Каменного. Сам кнез, даже не раздумывая, отправился вместе со своим войском и теперь скакал рядом, надев шлем и глядя прямо перед собой.
По другую сторону от меня скакал и Лука — огромный Бам-бам под ним, как ни странно, уже не выглядел таким огромным. Хотя, наверное, это потому, что громила Кутень в холке уже был в полтора раз выше медоежа.