Молчание затягивалось, и мне эта игра в переглядывания и ухмылки стала надоедать. Я чуял, что двое за её спиной — хорошие воины. Да и сама девушка тоже могла преподнести сюрпризы, потому что я уже разглядел на её поясе повязанную длинную цепочку, заканчивающуюся массивным шипастым шариком величиной с крупное куриное яйцо.
Боевой кистень? Хм-м… Я редко встречал мастеров такого оружия, способного покалечить самого хозяина, если тот недостаточно сноровист.
И всё же эти трое были мне не ровня.
— Сестра, не буду заходить издалека. Всё это… — я отвёл руку и в ней появился Губитель Древа.
Среди деревьев послышался треск, и во мраке между стволами появилась грозная тень с золотистыми глазами. Да, Кутень умел произвести впечатление, когда было надо.
— Всё это слегка отшибло мне память, и я не могу сейчас вспомнить, кто ты. Да я толком не знаю даже, кто я сам такой…
Надо отдать должное, на лице девушки не дрогнул ни один мускул, хотя её спутники с сомнением смотрели на топор в моей руке.
— Чушь собачья! Этих чудес мы наелись досыта, — она поджала губы и хотела было сплюнуть, но сдержалась, — Сначала один, потом другой, затем третий, четвёртый! Все вы, кто бы вы ни были, воплощения Хморока, его новые ипостаси или самозванцы… Да плевать! Хватит, вы принесли только беды в наши горы!
Она, сжав кулаки, сделала шаг вперёд. Виол и Креона слегка отпрянули, недовольно заурчал Бам-бам за моей спиной.
Но я даже не шелохнулся…
— Древняя вера сгубила больше жизней, чем сохранила! Да пусть бы он и сгинул, этот Хморок, в своём небытие, и никогда больше не возвращался! И к хорловой падали память о нём!
Воины за её спиной кивали, а в глазах девушки плескался огонёк праведного гнева. И её совсем не пугали и даже не впечатляли ни я, ни мой кромешный пёс.
Впрочем, а на что я надеялся? Вот же я вестник тугодумия… Неужели Первый Жрец не был способен продемонстрировать такие же чудеса? Да он наверняка даже переплюнул меня.
— Нас воспитал один человек, но ты, Малуш, предал его! — она шагнула вперёд и ткнула пальцем мне в грудь.
Значит, названная сестра… Ну, в любом случае родство, что уже неплохо. Или наоборот — очень-очень плохо. Говорят, там, где грызутся свои, жестокости в десятки раз больше.
— Просто. Дай. Нам. Пройти, — отчеканил я, поняв, что мне больше совершенно нечего сказать ей.
Такое чувство, что тот Малуш, в которого я вселился, и сам отрёкся от любых воспоминаний. Почему на это пошёл лиственник, святейших правил человек, я представить не мог.
Но что я точно мог представить, так это то, что времени на семейные разборки у меня не было. Хотя я мог бы предугадать, что меня ждёт подобный приём в Бросских Горах.
— Пройти? — девушка сделала шаг назад и положила ладонь на пояс, — Хрена с два ты пройдёшь!
С глухим стуком шар упал на тропу рядом с её сапогами. Мягким звоном зашелестела спадающая цепь, оглаживая крутые бёдра, и я даже на мгновение залюбовался… Бросская красота особенно хороша.
— Чтобы ты стал очередным мессией? — тихо прошептала она с нескрываемой злостью, — И чтобы снова началось то, что уже один раз сгубило наши горы?
Её напарники, чуть разойдясь, перехватили оружие. У одного боевые топоры в руках, а у другого копьё, с которым только на драконов ходить.
Я поджал губы, чувствуя, что наткнулся не на самых умных противников. Ну, вы, вестники интеллекта, ответьте же мне! Если ночью я победил Волха, с которым вы наверняка боялись сразиться, то почему вы решили, что сможете победить меня⁈
— Громада, — с улыбкой сказал Виол, отступая назад и оттягивая Креону, — Видит Маюн, я слышал о бросских мастерах кистеня… Поэтому предупреждаю тебя.
— С удовольствием проверю это на себе, — буркнул я.
Усмехнувшись, я заставил Губитель исчезнуть из руки. Потом осторожно снял кованый нагрудник из жучьего карапакса, под которым стало уже изрядно жарко. Снял латы и с ног, и с рук, оставшись в одном кожаном подкладе.
Все трое неуверенно переглянулись, глядя на меня. Особенно девушка, которая уже накручивала шар в одной руке, поддерживая длинную цепь второй и готовясь метнуть оружие.
— Как зовут-то хоть, сестра? — слегка насмешливо спросил я, хотя и видел, что они уже решились.
Может, я и недооцениваю их… Но они же тоже должны знать, на что я способен?
Кутень робко постучался в моё сознание, предлагая свои обострённые хищные инстинкты. Отказываться я не стал, потому как отвергнуть все свои силы и пойти на троих с голыми руками — это надо быть либо непревзойдённым мастером рукопашного боя, либо идиотом.