Потому что огромная чёрная махина, выше любого матёрого быка в холке, появилась за спинами малышей, снова выглядывающих из-за домов. Те, лупя в мою сторону родниковые глазки, даже сразу и не поняли, что сзади их обнюхивает огромный зверь.
— Кутень, не пугай малышню, — махнул я со вздохом.
— Ням-ням-ням, — ощерился цербер.
— Он что, хочет сожрать их⁈ — старший от ужаса прирос к земле.
Малышня развернулась и испуганно уставилась на громадину с клыками, из которых можно было делать рукояти для ножей. Но Кутень, вдруг присев на передние лапы, вытянул голову и заурчал. При этом его кромешный хвост замотался из стороны в сторону, смазываясь в облако Тьмы.
Той самой трёхлетней малышке не повезло — длинный чёрный язык Кутеня проехался по её мордашке, мерцая огнём от реакции с бросским телом.
— Линда!!! — вскрикнул старший, бросившись на помощь, — Сестра!
Но та самая Линда, чьё лицо сначала вытянулось от удивления, только захохотала, и язык проехался по ней снова. Бросский огонь не мог причинить броссам вреда, и поэтому вся малышня гурьбой навалилась церберу на голову. Чтобы начать привычное для детворы дело — щипать, дёргать, тыкать, и при этом пронзительно верещать, когда пёс дёргался.
Ну а старший смельчак остался буксовать ногами по земле в нескольких шагах, потому как его остановила моя аура. Правда, он и сам уже увидел, что опасности нет, и что огромное исчадие Тьмы с золотыми глазами, способное убивать самых могучих монстров, уже перевернулось на брюхо и сложило от удовольствия лапки. Некоторые прикосновения малышей полыхали пламенем, но это церберу никак не вредило.
Я перехватил взгляд Кутеня, который морщился от назойливой детской руки, дёргающей его за губу. Обязательно малышу надо было ухватиться за слюнявый клык, да ещё и просунуть в пасть голову, чтобы посмотреть, а не сгорят ли у него кудри… Кстати, а если сунуть пальцы ещё в нос?
«Всё ради тебя, бросс…» — простонали глаза цербера, и он чихнул. Вся малышня повалилась с хохотом, один заплакал, измазанный в слюне, но тут же все снова к нему полезли. А упорнее всех плакса.
— Сядь, — сказал я старшему, который уже осознал, что зверь не рвёт его сестру на куски, — Нет, он никого не хочет сожрать. А так, если вам интересно, то Кутень очень любит рыбу.
— Ням-ням-ням! — послышались тявканье и новая волна смеха.
— А у нас и нет рыбы-то, — сказал кто-то.
— В озере в долине можно наловить, — ответили ему.
— У нас вроде оставалась…
Я, поджав губы, решил пока не говорить, что там случилось с этими озером и долиной. Хотя, с годами, кто знает, может, и восстановится красота.
— А его, что, зовут Кутень? — послышалось от малышни.
— Да.
— Кутень, Кутень, Кутень!!!
Цербер поморщился — волна новой радости от детворы означала новые тычки, дёрганья и щипки. Ну да, безымянное существо не так интересно мучить… Но Кутень стоически переносил малолетнюю радость, даруя мне возможность наладить контакт.
— А почему Кутень-то? — вдруг спросила девчонка из первого ряда.
Я не хотел упустить только-только завязавшийся разговор.
— Его так назвала одна девочка по имени Дайю, — ответил я, старательно отгоняя грустные мысли о принцессе, — Ей, кстати, примерно столько же лет, сколько и тебе. Правда, тогда Кутень был совсем мелким, как кошка.
— А-а-а… — догадался один из пацанов. — Это потому что он и кутёнок и тень!
— А где сейчас эта Дайю? — последовал следующий вопрос.
Я вздохнул, понимая, что разговор мне не совсем нравится. Но делать было нечего…
— Когда я закончу здесь, мне придётся идти её искать, — честно ответил я.
От меня вдруг не укрылось, что старший в это время тронул какой-то камушек, висящий на шее. Остальные то и дело косились на него, и он едва заметно кивал и пожимал плечами…
Ну, ясно, у него что-то вроде «амулета правды». И, видимо, он и сам был удивлён, что от меня ещё не прозвучало ни слова лжи.
— А ты тот самый Малуш из Железных Скал? — спросил ещё один пацан. Он, видимо, откуда-то меня знал, и я даже растерялся.
Просто впервые услышал, что я, оказывается, даже родом не из Калёного Щита.
— Наверное, — задумчиво ответил я, почесав затылок, — Я не помню.
— Так и вправду наши родители живы? — спросил, прищурившись, старший, уже не скрывая, что зажал в пальцах амулет.
Милая беседа без драки была хороша, но далёкий рокот и едва заметная дрожь земли намекали мне, что времени мало. Поэтому я решил, что разговоры пора сворачивать.