Магию не пропускает. Камень пропускает. Интересно, а как эта защита относится к живому и неживому?
Уловив едва заметный ответ, так похожий на Магию Смерти, я обернулся на цербера:
— М?
— Сам-сам-сам! — возмущённо тявкнул тот.
— Да я и не собирался тебя посылать, — проворчал я.
Для разума бывшего Тёмного Жреца впереди была неразрешимая задача. Неощутимая магия, свойства которой не до конца ясны.
И ни одной крысы вокруг, чтобы подкинуть туда несчастное существо и проверить, а вправду ли ловушка убивает всю живность. Кто знает, может, она уже выдохлась, потому и ловит светлячки, впитывая любую капельку энергии.
Но даже тут может крыться западня — магия может оставить крысу живой, потому как она неразумна. А человека может убить.
— Ловушку ставили броссы, — проворчал я, примериваясь топором, — Значит, и решение тут должно быть бросское.
— Бам-бам-бам? — спросил Кутень.
— Вот именно, — улыбнувшись, я призвал Губитель и просто рубанул по стене. Посыпались крошки, а рука неприятно загудела от боли.
Но это я так, чтобы просто очистить мозги… В следующий свой удар я вложил уже всю доступную магию, насытив тело и мышцы огромной силой. На ступени посыпались уже крупные обломки и воздух завихрился от пыли, а угол проёма, отделяющего меня от выхода, аппетитно треснул.
— Ух, смердящий свет, — я ощерился во все тридцать два зуба и стал неистово рубить, лишь щурясь от летящих в лицо крошек, — Умный в ловушку не пойдёт, умный ловушку обойдёт! А-а-а!
Я, видимо, совсем увлёкся и не совсем правильно рассчитал места ударов, потому что просто огромный кусок стены откололся и преградил мне дорогу. Теперь и выхода толком не видно, потому как почти завалил его, и сверху не пробраться, щель ещё слишком мала.
Но унывать — это не по-бросски — и поэтому я, взгромоздившись на отколовшуюся плиту, начал долбить дальше. Магию я всё равно экономил, стараясь вливать силу в мышцы понемногу, да этого и так хватало.
Наконец, через несколько минут адской рубки я, выбив ногой последний валун, вылез в образовавшуюся дыру по пояс и, тяжело дыша, свесился. Внизу виднелась покорёженная арка входа, наполовину сломанная, да ещё из неё торчали обломки скал. Ну да, что-то я переборщил с разрушениями.
Ну, зато если Виол и Креона последуют за мной, точно поймут, что здесь прошёл я. Можно даже стрелочки не ставить.
Кое-как протиснувшись, я оттолкнулся и приземлился аккурат в одном шаге от арки. А вот здесь в меня пахнуло смертельной опасностью, и я обернулся, разглядывая едва мерцающую пелену.
Какой-то гениальный ум поступил просто — объединил смертельную магию с безобидным зеркалом. То есть, всё излучение от ловушки отражалось сюда, усиливая тревогу.
Самое обидное, я так и не смог увидеть источник магического барьера. Ни рисунков, ни узоров, и артефактов. Арка входа сломана, а магия работает… Эх, умели же древние.
Теперь, встав, я мог оглядеться. Меня окружала бесконечная темнота, и свет от пойманных светлячков едва доставал на пару шагов. Ничего не видно… А вот звуков непроглядная тьма приносила много.
Шарканье, треск камней, хрипы, повизгивание и даже рычание. Многие звуки далёкие, но какие-то твари были и близко. Никакой магией тут практически не пахло, только яростью и жаждой убивать. Голодные твари, которые, быть может, никогда и не видели в этих пещерах такой вкусной добычи, с громким хлюпаньем глотали слюни. Я чувствовал на себе их взгляды, но пока что никто не нападал.
Снова обернувшись на заваленный вход, я подумал, что хитрая ловушка могла иметь ещё одно значение. Отпугивала от этого входа нежеланных гостей с этой стороны.
Никакой злости я к ним не испытывал и первым делом попробовал просто отпугнуть. Выставив руку, я испустил целую волну огня и замер, узрев, какую толпу жмущихся друг к другу монстров свет выхватил из тьмы. Уродливые, безглазые, но со страшенными зубами и когтями. Да тут их сотня, не меньше!
А ещё я не ощутил даже малейшего намёка на разум. А мой огонь, кажется, лишь только разъярил их. Ну да ладно, не будем заставлять их ждать…
Цербер, который рядом с нетерпением скрипел когтями по камню и рычал, чуть присел и ждал от меня только отмашки, чтобы броситься в схватку с невидимыми тварями. Хотя почему невидимыми? Тьма была его родным домом, и для него тут были знакомые охотничьи угодья.
— Только осторожнее, Кутень, — прошептал я, перехватывая топор и делая шаг вперёд.