Лицо у Волха было таким же, лишь с небольшими изменениями. Шея возле поражённого плеча потемнела, и чёрные вены оплетали почти всю правую щёку и висок. Зрачок в чёрном правом глазу пылал ярко красным светом.
Волх заметил мой взгляд и, оставив алебарду просто стоять рядом, поднял уродливую руку. Широкий рукав сполз вниз, демонстрируя мне, как мастерски тёмный маг прирастил её к телу.
— Ты не думал, Десятый, как мы похожи теперь? — Волх полюбовался на собственные когти, широко улыбаясь. С правой стороны его клыки явно были чуть длиннее, чем обычно.
— Десятый никогда не был упырём, — усмехнулся я.
— Ты лишил себя руки, чтобы показать, что ты слабее всех. Но, получается, именно твоя рука нанесла решающий удар. И ты оказался хитрее всех! — Волх постучал когтем себе по виску, потом снова на полюбовался на когти, — Вот и я теперь лишился руки. Какая ирония, что наши пути так похожи, да?
Я лишь слегка качнул головой.
— Сдаётся мне, Первый, в этот мир ты перенёс только свою силу… но не мозги.
— Даже не старайся, Десятый, — он усмехнулся, — Тебе не удастся вывести меня из себя.
— Это будет довольно легко. Ты не думал, почему я никогда не пришивал себе рук от адских исчадий?
— Ты о том, что яд упыря будет отравлять мой разум? — Волх рассмеялся, — Ты же сам являешься носителем противоядия. Он течёт по твоим венам, бросс!
Волх, подхватив алебарду, пошёл широким кругом вокруг алтаря. Старик Вакт даже не смотрел на него, так и застыв на плите с кинжалом наготове. А я, вызвав в руке Губитель, внимательно следил за каждым шагом.
— Я не собираюсь сражаться, Десятый, — тот примирительно поднял ладонь, — Зачем? Неужели ты не понял?
— Не понял что?
— Если ты тот самый избранный, то, убив тебя, нам надо будет ждать нового… А Хморок так и останется висеть мёртвым грузом, не давая Бездне вернуть этому миру равновесие.
Его голос был густо напитан магией, поэтому мне сложно было различить, где правда, а где ложь.
— Ясно, — сказал я, — Бездна хочет закончить этот вечный круг?
— Да. Пророчество туманно, и она готова ко всему. У нас есть ты, есть я, — он слегка поклонился, — Есть эта принцесска с каплей бросской крови в своих жилах!
Стиснув зубы, я сделал шаг, но Волх тут же исчез и оказался совсем с другой стороны алтаря. Он рассмеялся, а мне пришлось мысленно себя выругать. У кого тут яд упыря кипит в венах, у меня или у него?
— У нас много козырей, Десятый. Отец-Небо думал, что переиграл Бездну, когда перевернул все карты и сразу перешёл за другой стол? — он покачал головой, — Тот мир в руинах, и мы всегда успеем туда вернуться. Здесь же… Здесь боги непуганые и мелкие, как муравьи! Давить их волю одно удовольствие.
Он стиснул пальцы, словно перетирая что-то между ними. Потом его брови слегка подпрыгнули:
— Правда, Морката сопротивлялась подольше…
Мне стоило огромных усилий, чтобы успокоить бурю, поднявшуюся в моей душе. Хморок. Услышав о богине луны, разъярился и буквально рвался наружу, и удерживала его только моя сила воли. А я переживал, что не могу себя держать в руках, а тут вон какие могучие личности с цепи срываются.
Вот так вот, Хморок. Положился на человека? Терпи…
— Хорош, Десятый, хоро-о-ош, — Волх улыбнулся, — Ты достойный противник, этого у тебя не отнять.
— Да ну и ты ничего так, — в ответ я ухмыльнулся, хотя сам впервые почувствовал лёгкую растерянность.
Вот я в конце пути, и вот мне пытается помешать чокнутый знахарь…
Но если уж на то пошло, я надеялся, что лишь ступлю на порог Храма Хморока, как божественный замысел сам начнёт работать. Закрутятся жернова судьбы, и я в конце концов окажусь свободен.
Но и тут оказалось, что всё зависит от обычных смертных. Может, пророчества вообще нет, и мы сами его делаем?
Я обернулся на неподвижного Вакта. Бедный старик встречает тут неизвестно какого по счёту избранного, и тоже каждый раз тоже надеется, что божественный замысел освободит его от вечного рабства. Так что мои проблемы для древнего старика, наверное, просто смехотворны.
Знахарь медленно подошёл к алтарю с другой стороны и тоже положил руку на камень. Нормальную руку.
— Пророчество гласит, что капля крови, брошенная изменником на алтарь, вернёт Хморока. Я — предатель рода бросского, мои руки обагрены невинной кровью! — Волх расхохотался, — Ты — изменник бросской веры, лиственник недоделанный… Ну что, и кто же из нас избранный?