— И, специально для моих поклонников, — приоткрыв один глаз и хитро ощерившись, бард дёрнул струну ещё раз.
В этот момент с лютни Виола сорвалась ещё одна незримая фигура, чем-то напомнившая мне… меня⁈
— Вио-о-ол! Стой! — в лесу раздался мой голос, — Твоя музыка прекрасна! Ты лучший бард во всех мирах!
Мой голос вместе с хрустом снега и с треском ветвей, будто через лес прорывался слон, удалялся вслед за звенящим бардовским голосом.
— И-и-и… только для прекрасных северных дам, — Виол счастливо оскалился, не открывая глаз и натягивая струну для следующего звона.
— Гусляр, нет… — прошептала Креона.
— Да!
И с лютни Виола сорвалась незримая чародейка, которая тоже понеслась вслед за первыми двумя миражами.
— Виол! Душа моя! Стой! — кричала несуществующая Креона, — Люблю тебя! Ты мой единственный! Неповторимый!
Лес сразу наполнился голосами, будто тут и вправду бегали и резвились трое умалишённых. Виол открыл глаза и оглядел нас, счастливо улыбаясь, но наткнулся на хмурый взгляд Креоны.
— Что? — наивно спросил он.
Ветер, вихря снежинки, как раз донёс крики фантомной чародейки:
— Возьми меня, Виол! Я вся твоя!
— Ну-у-у, прохлада души моей, не воспринимай так близко, — Виол съёжился, глядя, как на пальцах Креоны заиграли ледяные молнии, — Это же для достоверности! А то не поверят же… Зато как живые!
Креона недобро заурчала, но я схватил обоих и толкнул в другую сторону. Нам следовало как можно быстрее натолкнуться на того трусишку, который не засел в сугробе на своём посту, а скорее спрятался там. Явно надеясь, что мы пойдём только к старшим воинам, но уж никак не к нему.
Я ещё раз оглянулся, пытаясь рассмотреть лес магическим зрением. Кажется, всё идёт, как надо — Храмовники двинулись следом за пущенной Виолом уловкой.
Чуть не наткнувшись на спотыкающегося Виола, я схватил барда и просто закинул себе на плечо. Тот, заметно побледнев, зевал так, что чуть не порвал рот. Видимо, с миражами это была мощная магия, и поэтому гусляр, виновато улыбнувшись мне, просто закрыл глаза и захрапел.
— Да смердящий свет! — выругался я.
И всё же мы неслись с Креоном по заснеженному лесу. В полной тишине было слышно только скрип снега под нашими ногами и наше же прерывистое дыхание. А засада, так заботливо оставленная врагами, удалялась совсем в другую сторону.
На Храмовника, который и вправду спрятался под корнями старой ели, мы наткнулись совсем скоро. Снег запорошил его убежище, превратив в сугроб, и даже блеска золотых доспехов не было видно. Но мы с Креоной почувствовали его одновременно — чародейка ощущала тепло среди царства холода, а в меня ударила густая волна страха.
Хитрец явно надеялся, что мы пройдём мимо, а он побежит передавать весточку командиру отряда. Смердящий свет, вестник наивности! Какое же, наверное, было его удивление, когда моя рука ворвалась в его снежное укрытие и вытянула наружу.
— Ну, здравствуй, грязь! — я улыбнулся, глядя в юное лицо с два пробившимся пушком под носом. Совсем мальчишка…
Храмовник был без шлема, и ветер сразу подхватил его светлые волосы. Он дрожал то ли от страха, то ли от холода, и даже забыл про двуручник, рукоять которого торчала в снегу, завалившем его укрытие. Он лишь зажмурился и, схватив медальон на груди, стал усиленно молиться.
Со вздохом я подавил порывы своей совести. Ещё большой вопрос, как бы этот юнец поступил, пройди мы мимо — он вполне мог и воткнуть клинок в спину.
Или не мог… Да ну смердящий свет, как же это накладно, быть добрым и светлым.
— Знаешь, кто я? — с улыбкой спросил я.
Тот, не открывая глаза, закивал. Я же, обратив внимание на то, как он сжимает медальон, где поблёскивал символ Яриуса, золотое солнце. Его губы так и шевелились.
— Что, не отвечает, как раньше? — участливо спросил я.
Храмовник распахнул глаза, в которых даже проскочил гнев, но он тут же потонул в новом страхе. Потому что огромный бросс, тот самый, из-за которого происходит странное и страшное, здесь, перед ним…
Молчаливая чародейка и посапывающий на снегу бард такого ужаса ему не внушали.
Я вдруг поставил Храмовника на снег и спросил:
— А хочешь, объясню, почему твой бог перестал отвечать на твои молитвы? Ты вообще представляешь, что за мальчишку вы похитили?