— Да, я считал это неправильным, но командир требовал заткнуться и больше молиться, — кивнул Храмовник, — А ещё я увидел тогда тебя, как ты убивал моих собратьев и кричал Хранителям Хморока, что вера больше нас не защищает. И это было действительно так, мои молитвы не пробуждали больше мой источник магии!
Он надолго замолчал, потом вдруг спросил:
— Кто тот мальчишка?
— Так сразу-то и не объяснишь… — я усмехнулся.
Мне и самому было многое непонятно, я знал наш путь лишь собственными ногами. А уж какие там писания лиственников надо зачитать этому Храмовнику, чтобы он проникся горячей верой, я и подавно не знал.
Но у меня было, что ему сказать. Поэтому я, мило улыбнувшись, лишь спросил:
— Не хочешь ли поговорить о Древе?
Снег перестал идти, когда перед нами открылась бухта со стоящим в неё кораблём. Мы стояли на вершине холмистого берега, и сверху нам было хорошо понятно, почему бухта Спокойная так называется.
Морозный ветер ощутимо гнул вершины елей, легко пробирался под доспех, и он же волновал черные воды до самого горизонта. В открытом море волны пенились белыми шапками, поднимаясь на внушительную высоту, но в бухте, защищённой рифами-волнорезами, стояла терпимая рябь. Сам корабль едва заметно покачивался, медленно разворачиваясь к выходу из бухты.
— Смердящий свет! — вырвалось у меня, — Не успели.
— Видит Маюн, громада, надо просить помощи богов, — сказал Виол, который последние полчаса уже не спал, — Они вроде как тебе задолжали, разве нет?
— Обещанного от богов до конца света ждут, — хмуро пошутила Креона.
Я оглянулся на следы, которые оставил молодой Храмовник. Он как раз дослушал нашу историю и мою проповедь о Вечном Древе, когда довёл нас сюда.
По его лицу было видно, что мои слова нашли брешь в его душе. А одна единственная короткая молитва, адресованная Древу, вдруг пробудила в нём источник, который, как он думал, давно уже пропал.
Парень не мог участвовать в нападении на своих же соратников, поэтому ушёл, явно пришибленный новой истиной. Всё, во что он верил, оказалось ложью, при этом служба в храме была смыслом его жизни… и ему следовало это всё обдумать.
Куда он направился, я не знал и не спрашивал. Вполне может быть, чтобы предупредить своих… Я рисковал, доверившись ему, но в глубине души чувствовал, что Храмовник и вправду отправился куда глаза глядят. Ну что ж, ему только предстоит пройти через все стадии, начиная с отрицания.
Я потёр подбородок, разглядывая отплывающий корабль, потом снова посмотрел назад.
— А эти, которые нас поджидали… Неужели они должны были остаться здесь?
— Думаешь, там лодка, громада?
Пожав плечами, я двинулся вниз, съезжая по свежему снегу. Ели тут росли уже гораздо реже, и мой тёмный силуэт наверняка можно было разглядеть издалека. Но меня это особо не волновало — если они решат развернуться, нам же лучше.
Пока мы спускались, рассекая сугробы, я мысленно взывал к Мавше и Стрибору. Кроме этих двоих, кто ещё мог помочь нам задержать корабль? Оставалось надеяться, что они ещё не потеряли власть над своими стихиями, или у них нет тут каких-нибудь духов-врагов.
Словно в ответ на мои мысли вершины елей заскрипели, когда ветер резко поменял направление. Ух, Стрибор, молодчина! Значит, ещё может…
Когда мне в лицо прилетела колючая горсть снега, я понял, что ни хрена он не может. Поднялась метель, закрыв всё небо над нами, и я едва мог разглядеть свою вытянутую руку.
— Это не Стрибор, громада! — закричал Виол позади меня, прикрываясь лютней от поднявшегося ветра, — Это какой-то сильный дух!
Креона, выставив руки, могла защитить себя от ледяной метели, которая её просто обтекала, но распространить щит на нас у неё не было сил. Впрочем, мой огненный щит тоже неплохо справлялся, правда, мы с Виолом довольно быстро промокли. Снег просто превращался в дождь.
Да, на помощь богов этот ураган, налетевший на наш склон, никак не был похож. Сквозь свист ветра послышался рёв и хруст деревьев.
— Моркатова стужь! — крикнула Креона, — Это Дубняк!
— Кто⁈ — только и спросил я.
Креона, не ответив, резко рванула ко мне, точнее, за меня. Виол, который явно знал, что за Дубняк, тоже быстро оказался рядом.
И лишь спустя мгновение я осознал, что из белой пелены на нас несётся громадная тень. Мой щит тут же уплотнился перед ней, и сквозь мой кокон прорезались огромные бивни.