Цербер стоял неподвижно в пяти шагах от неё, ожидая моих приказов, как вдруг девушка вскинула руку, и с её руки сорвался нож. Он сверкнувшей молнией прошёл прямо над головой мгновенной пригнувшегося Кутеня, и цербер только и выдал мне:
«Прям-прям-прям!»
Ну да, это было близко, хотя навряд ли обычный нож причинил бы громадному церберу вред.
Бросок явно не прошёл бесследно для несчастной, потому что она, потеряв сознание, плюхнулась лицом в грязь. А цербер, обнюхав её, скакнул за улетевшим лезвием, чтобы принести и аккуратно положить рядом с девушкой.
Правда, та уже никак не реагировала, и Кутень заскулил. Вздохнув, я открыл глаза и встал.
— Вы куда, господин Малуш? — спросил Лука. Он старательно превращал палец в свет.
Я пожал плечами.
— Спасать человека.
Креона удивилась, а Виол ничего не сказал. Он, вполне возможно, многое знал благодаря своему слуху.
— Сейчас вернусь, — буркнул я, и исчез в тёмной метели.
С одной стороны я даже был рад. Новая проблема давала мне время немного подумать над вызовом, который бросила мне Креона. Я пока что был в тупике, и моё превращение в огонь явно не получалось.
А тут уважительная причина, по которой я могу немного отложить наш спор…
Бежать пришлось долго, около четверти часа, и это даже принесло мне удовольствие. Во-первых, воздушная чувствительность простиралась так далеко, и это хорошо, пусть мне и требовалась концентрация. Во-вторых, я натягивал до предела свою связь с огненным шаром-костром, который так и грел моих спутников, а это тоже была хорошая тренировка.
Девушка, которую уже припорошил снег, лежала в той же позе. Кутень поскуливал от бессилия — обернись он в белого цербера, и его сияние увидели бы за несколько вёрст. А в тёмном обличье он никак не мог согреть бедняжку.
Я осторожно взял её со всеми небольшими пожитками. Кутень тут же тявкнул, показывая, что в яме, откуда она выбралась, лежит какой-то свёрток. Пришлось взять и его. На ощупь в мешковине, кажется, была какая-то книга.
Пришлось закопать яму, понимая, что пряталась воительница не просто так. Магией воздуха я разметал землю, а потом нагнал ветром побольше снега, скрывая тёмное пятно.
Девушка чем-то оказалась похожа на Креону, такая же бледная северянка. Только если у чародейки волосы серебристые, то у этой практически белые. Креона казалась более утончённой и изящной, в этой же девушке была совсем другая стать — боевая.
Весила она совсем ничего и я, прижав её к груди, бросился бежать обратно. Мой щит уже окутывал незнакомку, отогревая закоченевшие конечности.
Кутень, скользящий рядом, зарычал.
— Да знаю я, знаю!
Тот отряд, который унёсся в сторону гор, теперь возвращался.
— Уведи их.
Кутень, весело тявкнув, тут же подёрнулся сияющими всполохами. Он не превратился полностью в светлого, лишь пустил по себе полосы, но в темноте и в метели его теперь было хорошо видно. Казалось, что это блестят в свете луны чьи-то доспехи.
Вот только луны на заволоченном небе не было, но кого это волнует в азарте погони?
— Не убивать никого! — рявкнул я вслед. Лишние проблемы с царём Стояном мне пока были не нужны.
«Срам-срам-срам!» — прилетело от Кутеня.
Ничего, не обломится. В этих землях ещё надо выяснить, кто враг, а кто друг. Но сейчас моё нежное бросское сердце не могло оставить вот так в беде одинокую девушку на растерзание целого отряда воинов.
Может оказаться, что она безжалостная убийца, вырезавшая какую-нибудь деревню… А может и не оказаться. Я своей интуиции пока доверял.
На бегу я подгонял ветром снег вслед за собой. Опасался, что мои следы не успеет запорошить, как следует, и помогал метели.
Впрочем, взбежав на пригорок, под которым уже располагался наш лагерь, я разглядел, как над далёким отрядом всадников загорелись голубые всполохи магии. Погоня лихо заворачивала вслед за мерцающим в полях цербером, и маги даже пытались посылать вслед ледяные вихри.
Кутень радостно сообщил, как ему весело, и начал петлять, снова увлекая конников в сторону гор.
Я же спокойно спустился вниз и положил девицу возле шара-костра. Креона тут же вскочила, вставая в магическую боевую стойку.
— Ты кого принёс, бросс⁈ — в ярости воскликнула она.
С её рук сорвалось голубое сияние, в раненую полетели ледяные иглы, но тут же растаяли под мои лёгким огненным бризом. Капли упали девушке на лицо, но она даже не шелохнулась.