Сняв очки и сунув их в карман халата, он посмотрел на Владислава Ивановича и ему одному, как будто никого кроме него в комнате не было, сказал: «Состояние не стабильное. Ближайшие два, три часа покажет, будет ли ваша дочь жить. А пока, а пока подождём».
- Значит, она жива,- метнулся Владислав Иванович к доктору.
- Состояние не стабильное,- снова повторил врач и вздохнул.
- Можно к ней?- не удержался Михаил.
- Пока нет. Мы только всё закончили,- врач внимательно посмотрел на него.
- А когда можно будет?- спросил Владислав Иванович.
- Я ещё раз проверю её состояние минут через тридцать и потом вам скажу,- ответил врач и, развернувшись, исчез за стеклянными дверьми, на которых было написано: «Реанимация. Посторонним вход запрещён. Вход только для персонала».
Через час вошёл доктор и, осмотрев ожидающих, спросил: «Кто из вас Михаил?»
- Я,- вскочив со стула, на котором сидел, чуть ли не закричал Михаил.
Доктор снова осмотрел его, как будто удостоверяясь, что это тот Михаил, который ему нужен и затем сказал: «Пойдём за мной, она тебя зовёт».
Пройдя по коридору Михаила, ввели в палату, где на кровати под капельницей лежала Карина. Её желтоватое лицо и лихорадочно блестевшие глаза говорили о сверх возбуждении.
- Вот, Михаил,- как бы говоря Карине, сказал врач,- десять минут не больше,- добавил он,- больной нужен покой. Если бы не её настойчивая просьба увидеть вас, я бы не разрешил.
Михаил тихонько, на цыпочках, подошёл к кровати, на которой лежала его любимая девушка. Сейчас она была странной, странной в том, что выглядела совсем не важно. Всклоченные волосы, тёмные круги под глазами, лихорадочно блестевшие глаза и высохшие, потрескавшиеся губы, делали Карину похожей на привидение из японского аниме, но какое- то внутреннее свечение, притягательность, энергия, тёплым светом лившаяся из её естества притягивали, манили, заставляли смотреть на неё во все глаза, не отрываясь.
Карина глядела на Михаила, и непонятно было узнаёт ли она его или же это просто взгляд в пустоту, позади него, но как только она заговорила, он понял, что она ждала его, чтобы начать.
- Мих, хорошо, что доктор разрешил нам увидеться,- сказала Карина слабым голосом. Её голос был каким- то манким, нежным, ласковым,- я очень хотела с тобой поговорить перед смертью.
- Ты, что, Карина, не смей так говорить!- воскликнул Михаил,- тебя откачали и теперь вылечат. Мы ещё сходим в кино и на каток. Куда захочешь, сходим,- он сглотнул слюну.
- Не кричи так,- она немного поморщилась,- и не перебивай меня. Не хочу чтобы силы оставили меня раньше, прежде чем я с тобой поговорю,- Карина медленно закрыла глаза, но затем снова открыла их и продолжила,- Мих, я совершила быть может глупость, что не смогла полюбить тебя, как мужчину, но я люблю, тебя, как друга и брата, поэтому на правах твоего друга и твоей сестры говорю сейчас- полюби Василису. Она прекрасный человек и, ты, будешь за ней, как за каменной стеной. Лучше тебе не найти женщины. Она давно в тебя влюблена,- тут Карина слабо махнула рукой на пытавшегося ей противоречить Михаила и снова закрыв глаза, и открыв их произнесла,- Василиса твоя судьба, я это ясно вижу, а я уже не смогу разлюбить Кио, он ждёт меня и я рада, что, наконец- то мы воссоединимся. Любовь странная штука. Она дана одним как наказание, другим, как наслаждение, иным, как испытание. Мне любовь была испытанием и я его выдержала, поэтому меня ждёт награда. Я счастлива, Мих, очень счастлива! Не смей отказывать Василисе! Для неё любовь тоже испытание и ты, будь к ней снисходителен, чтобы не получилось у неё так, как у меня,- Карина замолкла, собираясь с силами. Михаил молчал и чувствовал, что ноги его становятся деревянными, а сердце неистово колотится,- Мих, полюби Василису. Это моя последняя просьба,- тут она совсем затихла и вдруг улыбнулась,- теперь я твоя, Кио,- Карина вздохнула, закрыла глаза и уснула вечным сном.
Михаил вышел из палаты и на ватных ногах зашёл в комнату ожидания, где Владислав Иванович увидев его белое, как полотно, лицо, подскочил к нему и, схватив за плечи, стал трясти, крича: «Как, ты, посмел не дать мне с ней попрощаться?! Почему, ты, а не я был у нее в последние минуты?!»
Следующий за Михаилом врач реанимации, крепко взяв за руку Владислава Ивановича, практически с силой оторвал его от парня, который ничего не соображал и был похож на куклу, не проявляя никаких эмоций.