Субэдэй являлся главным военным стратегом Чингисхана и по происхождению был сыном кузнеца Джарчиудая и пришёл к Тэмуджину по примеру своего старшего брата Джэлмэ, уже находившегося у того на службе.
Ярик в рацию доложил — Второй первому: наблюдаю вместе с объектом около пятнадцати человек, выделяющиеся богатством своих доспехов. Предполагаю, что это ближники объекта. Прием.
— Первый второму: ваша задача ликвидировать все эти цели. Прием.
— Второй первому — приказ понял. Отбой.
Когда башни достигли стен и на них упали мостки, по которым навстречу защитникам хлынул поток монголов, Ярик кивнул другу — Ну с Богом! Покажем Чингисхану кузькину мать! Выбиваем первыми задних, а как только их хватятся, ты валишь объект номер один.
Денис кивнул — Принято!
Первые пять смертей не обратили внимание монголов, сосредоточенно наблюдавших за боем на стенах Бухары. Но шестой успел перед смертью вскрикнуть, и свита обернулась, лишь Чингисхан остался стоять неподвижно. Он хотел отдать приказ о выдвижении следующей тысячи, но не успел: в его затылке возникло отверстие из лобовой части головы вырвало приличный кусок плоти и мозги окропили стоящего в пяти шагах воина. Непонимающие причин гибели монголы растеряно осматривались, но не видели своих убийц. Через минуту растерянная охрана в ужасе взирала на трупы, убитые неизвестным способом.
Из-за горизонта появились враги, но их появление прозевали из-за паники в ставке. Половцы закружили свою карусель вокруг ставки, забрасывая монголов стрелами, а минут двадцать спустя сюда нанесли удар рыцари Андраша, который погиб в первые же минуты схватки, а его рыцари были смяты и полностью уничтожены. Вслед за ними нахлынула волна англичан и французов, их конница с длинными копьями поначалу потеснила гвардейцев убитого хана, но те после смерти своего повелителя будто озверели и получили дополнительную энергию разрушения.
Одновременно с этим по монголам, скопившимся у своих передвижных башен и ожидающих очереди для подъема на стены, ударили пехотные отряды, а легкая кавалерия половцев вела обстрел со стороны. Башни были подожжены сырой нефтью, которую в глиняных горшках забрасывали всадники, раскрутив на веревке свой опасный подожженный метательный снаряд. Часть нефти попало на монголов и они в ужасе пытались сбить огонь.
Так же был нанесен удар кавказской конницы и русской дружины по монгольским туменам, находившимся чуть в стороне в ожидании приказа о наступлении. Боевые возы, скрепленные между собой цепями и подняв высокие борты с бойницами, выстроили два защитных укрепленных лагеря, которые перекрыли путь к отступлению и сюда сносили раненных и здесь же забирали запасы стрел.
Рванный с Поздняковым вели отстрел тех командиров монголов, кто выдавал себя своими доспехами и руководством с помощью звуковых сигналов и дыма. Сигнальщики так же истреблялись в первую очередь. Раскрылись ворота и из крепости в спины монголам ударили войска хорезмийцев, за ними потоком пошло кое-как вооруженное ополчение.
Варяг тут же отдал приказ тысяче дружинников и двум тысячам новгородской пехоты из резерва войти в открытые ворота и захватить город.
Еще почти сорок минут шла ожесточенная рубка, но нежелавшие сдаться монголы были полностью уничтожены. Затем окружили хорезмийцев и потребовали их сдаться. Сняв с них всю защиту и забрав оружие, их всех повязали. пленных решили использовать как носильщиков, загрузив их добром, найденным в ставке Чингисхана, все перенесли за городские стены.
Несмотря на желание предводителей крестоносцев пограбить город, легат отдал приказ следующим днем выдвигаться к Самарканду. В Бухаре же остался Варяг и предводители с небольшим количеством дружин для справедливого раздела разграбленного города. Сформированные отряды по изъятию ценностей методично обходили дома и после обыска все конфискованное сносили в одно место, во дворец. Жителей не трогали, их женщин не насиловали, введя железный порядок в захваченном городе. Оставив в Бухаре доверенных людей, которые должны были составить опись захваченного и надежную охрану из новгородцев, Варяг и предводители крестоносцев выдвинулись днем позже, без труда нагнав свое войско, которое по долине Согдианы двигалось к Самарканду. Варяг оценивал находящиеся в городе войска хорезмшаха в сорок пять тысяч, у них были двадцать слонов.