Самарканд был столицей шаха и центром его обороны — гарнизон города был большим, а его укрепления — одними из самых мощных в империи. Однако в реальной истории Чингисхану удалось изолировать его, захватив и разрушив Бухару внезапным манёвром, а затем опустошив близлежащие города в Мавераннахре. После отражения сил помощи монгольская армия, усиленная после захвата Отрара, устроила засаду и уничтожила защитников города, вышедших на вылазку. Жители города вскоре сдались по наущению мусульманского духовенства; большинство из них были обращены в рабство или призваны в армию по традиционной монгольской традиции.
Пятнадцать тысяч монголов, окруживших старую столицу империи, были уничтожены неожиданным ударом конницы. Во время осады командующие туменов не давали им бездельничать. Ночью и днем сотни сменяли друг друга в караулах, шли на фуражировку, отправляли табуны на выпас.
Монгольский воин кардинально отличался от кипчака или туркмена. И тот и другой считали законным правом требовать от начальства бараньей похлебки.
Монгол же отвечал за свое (и начальника) пропитание собственной спиной. Если в его седельной сумке не находилось хурута, по хребту гуляла плеть десятника. Десятника лупил сотник, сотника драл тысячник. Неспособных обеспечить порядок и довольствие, быстро меняли людьми достойными власти.
Делом были заняты все и всегда. Изредка отчаянные кулюки подлетали к стене, сшибая стрелой незадачливого защитника, рискнувшего высунуть нос в бойницу. Голод и скученность справлялись куда лучше штурмовых лестниц и осадных машин. Уже через месяц город притих. Спустя два оттуда потек беззвучный стон.
Уничтожение союзниками монголов было воспринято духовенством Самарканда как чудо и ворота перед освободителями раскрылись как по мановению волшебной палочки. 30 тысяч воинов-канглов, бывшие опорой хорезмшаха Мухаммеда и его матери Туркан хатун сложили оружие, сама Туркан хатун вышла к победителям с просьбой не трогать население города.
От захваченной добычи у крестоносцев кружилась голова и они удивлялись, почему ни один крестовый поход не ставил себе целью завоевать Среднюю Азию. Предводители с восторгом высказывали похвалы воинскому гению легата, а тот хитро поглядывал на Варяга.
После захвата Самарканда большинство рыцарей высказалось против продолжения похода.
Легат призвал рыцарей к их совести — До Отрара всего осталось пройти чуть больше недели! Нам нужно застать оставшихся монголов, их всего около пяти тысяч, врасплох. Для охраны богатств Самарканда мы оставим всю пехоту, а конница отправится добить остатки монгольской армии. Бог хочет полного очищения земли от этой заразы! Легкая же конница половцев, мокши и эрзя дойдет до монгольских стойбищ и уничтожит этот народ полностью!
Английский король Иоанн, ставший неформальным лидером среди знати крестоносцев, заявил — Я предлагаю не тратить время на освобождением Отрара, с этим прекрасно справятся пятнадцать-двадцать тысяч этих ваших дикарей половцев. Что для них жалкие пять тысяч! Если мы хотим быстрее выполнить пожелание Святого престола, нам нужно всей нашей тяжелой коннице вместе со всеми легкой кавалерией сразу отправиться в самое сердце этих монголов и вырезать всех под чистую по их же обычаю: всех кто выше оси колеса. Многие пленные рассказали, что монголы своих пленников почти полностью вырезали и вытапливали жир, который потом использовали в своих зажигательных смесях. Эти нелюди должны гореть в Аду.
Легат кивнул — Вы абсолютно правы. Эту мерзость нужно устранить как можно быстрее. Извините, ваше величество, мне показалось, что сокровища затмили ваш разум.
Король с непроницаемым лицом повернулся к Варягу, который видел, что в глазах собеседника мерцают смешинки и он еле сдерживается от желания рассмеяться — Предлагаю возложить на нашего главного стратега, разработавшего всю компанию, сбор и раздел нашей добычи. Уверен в его абсолютной честности. Я сразу понял причины ваших слишком частых встреч. Я ведь прав и настоящим командующим нашей армии был его величество Варяг Первый?
Петрович обозначил кивок — А вы далеко не так просты ваше Величество, как старались показаться перед нами всеми.
Король Англии подошел в плотную и шепнул — Мне понравилось как вы красиво избавились от своих недоброжелателей, при этом не подставив всех нас под удар. Позвольте пожать вашу руку, я хочу иметь в вашем лице хорошего друга.
Пожав руки, Иоанн добавил — Вы хоть и надели на себя царский венец, но вы к сожалению не являетесь рыцарем. Я хотел бы это исправить. Вы готовы на мгновение склонить передо мною колено?