Кровь…
Кровь — мое бытие, и только она одна и осталась мне.
Я же нежить!
Боже мой, боже…
Зачем вампиры могут любить?..
На третью ночь меня разыскал Фрэнсис. Мы сидели на обрыве, под луной, и он долго мне что-то втолковывал, а я кивала и соглашалась абсолютно со всем. Потом он обнял меня за плечи, как ребенка, и я банально разревелась у него на груди.
После чего меня взяли за руку и подняли в воздух: было полнолуние и, чтобы лететь, нам не требовалось превращение. Мы просто плыли в голубом ночном свете, и он сам принес нас домой…
Но, если я полагала, что неприятности на этом закончились, я чертовски заблуждалась: боже, оказывается, Фрэнсис искал меня, чтобы попрощаться: ему пришло письмо от Милены: Королева приглашала нашего Мастера в Париж, в свою свиту, и он оставлял нашу семью…он не мог больше ждать моего возвращения, и потому разыскал. Оказывается, Фрэнсис по-настоящему тревожился за меня, а я почему-то всегда его стеснялась…
Карл был ошеломлен. Теперь именно на брата ложились обязанности главы общины, а он никогда не задумывался о подобной роли. Кроме того, его связывала с Фрэнки настоящая дружба.
— Мой отъезд совершенно не вовремя, — морщился граф Элчерстерский, — учитывая то, что происходит в семье. Надеюсь, мне удастся убедить Ее Величество отпустить меня. Елизавета, ты должна помнить то, что я тебе говорил. Будь осмотрительней, ты слишком безрассудна.
Наш Первый Мастер, наш Принц, оставил нас…
Приехала Ильза. Мех ночи — вот что такое ее красота…
Карл начинает напоминать мне ребенка со своими восторгами. Их можно понять, но влюбленные — это всегда компания, в которой третий — лишний. Тем более, что я стараюсь избавить Карла от дилеммы, что мучила меня при жизни Констана.
Это очень тяжело выдерживать. Особенно когда не с кем коротать ночи…и дни. Больше нет интересных разговоров, что заполняли нашу гостиную при Фрэнки, и которые я так любила слушать, примостившись в уголочке, радуясь тому, что изредка могла вставить и свое слово; нет больше чтения вслух и прогулок с Карлом…нет какого-то неуловимого „нечто“ в нашем доме, что скрепляло воедино всю его жизнь. Я и подумать раньше не могла, что давал нашей маленькой семье Фрэнсис!
С кем я могла бы поговорить…который своим ворчанием так часто спускал нас с Карлом на землю…ох, и погонял бы уж он эту влюбленную парочку, у которой из спальни скоро потечет сахарный елей!
Мне не к кому пойти.
Милица давно оставила эти края, ведь ее нестареющая красота иначе привлекла бы к себе нежелательное внимание…
Мои собеседники теперь лишь эти страницы, да ветер в буковой роще, что шумит неподалеку от нашего дома…
Я одинока.
Нет, Ильза мила, она приятна мне…но как редко они оба вспоминают о моем существовании!
Пишу в замке. Я забрала из их семейного гнездышка все свои вещи и переехала в Попрушнек. В конце концов, здесь мой дом, здесь меня знают и ждут. Тут я Хозяйка.
Карл, кажется, даже не заметил моего отъезда…во всяком случае, воспринял его не так, как мог бы еще месяц назад.
Ну и к черту все! Может быть, когда соскучится, задумается о своем эгоизме!
Сегодня я поехала в деревню…и на лесной тропинке мне повстречался Влад.
Мы оба замерли.
Воротника моей голубой амазонки, невысокой стоечки, слегка касались два полураспущенных локона, выбивавшиеся из-под кокетливой шляпки, а на уздечке играли солнечные зайчики, пронзительные иголочки лучей, качавшихся в листве…
И как безумно пели птицы!
Кажется, я ненароком задела повод коня, а Влад решил, что я собираюсь проехать мимо.
Он загородил мне дорогу.
В простой серой куртке, черные волосы непокорной волной темноты льются по плечам…как красив, боже! Глядя в его переполненные болью и нежностью глаза, я впервые видела в нем не только человека, похожего на Констана, но — самого Влада.
И как я любила его!
За эту нежность в его глазах я была готова простить ему все…
— Госпожа баронесса…
— Влад.
— Вы вернулись? Я думал, что больше не увижу вас никогда… — голос его сорвался.
— Что же, простите, что разочаровала, — усмехнулась я.
Наверное, это было ошибкой. Во всяком случае, на его лице вновь появилось то выражение упрямства, которое я так любила — и которое разбивало мне сердце.
— Вы хотите получить мою душу, госпожа баронесса. Сны о вас, мечты, которыми вы заполняете мою голову… Видения… Я шел в замок, чтобы еще раз сказать вам, чтобы вы не делали этого…