Петрович удивился — Похожи на венгерских овчарок! Хорошо, что они не подняли лай! Теперь проверьте нет ли пастухов при овцах.
Убедившись, что никто не поднял тревогу, мы дождались пока спецы уберут ближайших бодрствующих половцев, которые в пятидесяти метрах от юрт в полудреме караулили сон стойбища и разделились по трое, один из тройки поджег свечу, вышли к краю поселения. Петрович и наши отцы как призраки растворились в ночи. Наши матери отошли на несколько шагов и приготовились стрелять. Князья Роман с братом распределили всех, выделив на каждую пару по юрте. Я оказался в паре с нашим дружинником Степаном Муромцем, получивший прозвище из-за того, что Муром был место его рождения, который отличался невероятной способностью впитывать все, чему мы его обучали. У Степы был талант настоящего воина: он мог вполне со времени стать настоящим спецназовцем, маскировался и передвигался по лесу неслышно и невидимо. Его можно было не заметить, даже если он прятался в шаге. Вторым был Иван Молчун, от которого редко когда услышишь хоть слово. Молчун со свечой в руке, поставленной в деревянный стаканчик, пропускал нас внутрь и освещая нам поле деятельности.
Оказавшись внутри юрты я шагнул влево, Степа вправо. На кошмах лежали пятеро. Половец прижался к бабе, а чуть в стороне спали трое детей. Мой меч три раза проткнул детские тела. Степан покончил с супружеской парой и посмотрел мне в лицо. Не увидев позывов очистить свой желудок, он одобрительно кивнул и мы двинулись дальше. На каждую семью уходило не больше минуты. Выйдя, я иногда сталкивался взглядом с мамой, которая как и ее подруги, прикусив губу, была готова выстрелить в любой момент из лука в убегающих половцев. Я пожал плечами и она покачала головой, не веря моему спокойствию. Все наши пацаны также действовали как прирожденные убийцы, за эту ночь увеличив личное кладбище в десятки раз.
Тридцать групп зачистили стойбище из тысячи юрт за примерно за час с небольшим. Отрубленную ханскую голову водрузили на копье, вкопав его рядом с ханской юртой. Между юрт спали рабы, которые так вымотались, что даже не проснулись, всего мы освободили три сотни изнуренных рабов, которые были одеты в тряпье. Их с трудом усадили на трофейных лошадей.
Мы подожгли крайнюю юрту, подав троим дружинникам, которые увидев свет от пожара, сняли путы с лошадей и пригнали их к нам. Изяслав устало произнес — предлагаю побыстрее собрать трофеи и уходить!
Петрович кивнул — Согласен, потом тут будет такая вонь стоять! Ну как вам такая война?
Изяслав сплюнул — Это хоть и подло, зато действенно. А ведь так можно избавиться от всех половцев!
— Можно! Хотя нам конечно же повезло. Впредь на такие операции нужно брать намного больше гридней! Теперь нам бы еще табун и стадо овец перегнать! Джульбарс и Вьюга и их дети должны нам помочь.
Сидевшие рядом с Варягом собаки, услышав свои клички, посмотрели на своего хозяина и тот их приласкал.
— Все, собирайте оружие, стрелы и все ценное и поджигайте юрты.
Глава 10
Юрий Кончакович был правнуком хана Шарукана, разгромившего объединённые силы русских князей во главе с великим князем киевским Изяславом Ярославичем в битве на реке Альте осенью 1068 года, и сыном хана Кончака, одного из героев «Слово о полку Игореве», тесть князя Ярослава Всеволодовича. Крестившись в несторианской церкви получил имя Юрий. Его дочь была выдана за Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо, но у пары не было детей, а сама его дочь умерла бездетной.
Известие о гибели хана Асадука и всего его стойбища, в котором проживало четвертая часть его воинов, дошло до Кончаковича через три недели. Честно говоря Кончакович недолюбливал погибшего из-за его высокомерия и нежелания прислушаться к другим ханам. Теперь же после смерти хана его орда срочно откочевала к придонским половцам, чьей столицей была Сарухань (Шарукань). Город находился на Северском Донце и возник на базе поселения аланов, имел смешанное население и был зимним убежищем половцев. Их земли располагались в междуречье Днепра и Дона. С юга земли Саруханских половцев ограничивались Азовским и Чёрным морем. Куманы же жили западнее Днепра. Западной границей их земель были реки Прут и Дунай. Собственно дальше уже начиналась Болгария.
Хан никак не мог взять в толк как русские смогли уничтожить почти пять тысяч человек, не позволив ни одному бежать. Выживших не было ни одного! И это больше всего напрягало хана. На месте стойбища были найдены лишь пепелища и трупы! Следы угнанного скота вели в сторону Рязани.
Купцы, следовавшие через Рязань к Русскому морю, доставили хану пергамент, на котором хан от имени рязанской ветви рюриковичей приглашался для переговоров в Киев на всеобщий княжеский съезд. Хан понял, что разгром Асадука и приглашение на переговоры были взаимосвязаны. Видно русские князья решили таким вот образом надавить на остальных ханов.
Не сомневаясь, хан вместе с десятком своих лучших телохранителей отправился в Киев. Русские показали свою силу и хан не захотел оказаться на месте Асадука, чья голова оказалась насаженной на копье.
В Киев мы прибыли огромным табором-помимо нашей дружины и небольшого числа дружинников всех святославичей с нами были две с лишним тысячи детей и обоз из сотни телег, все пацаны были на трофейных конях, за обозом гнали треть стада трофейных овец, остальные две трети как и лошадей отошли князьям и паслись в Рязани княжьими холопами. Этих овец мы рассчитывали использовать для питания наших курсантов. Все здания уже были готовы и мы отправились сразу в нашу школу. Рядом с несостоявшимся монастырем протекала река Почайна. Река наиболее известна как возможное место Крещения Руси князем Владимиром Святославичем в 988 году. В Почайну после крещения великий князь повелел сбросить идол языческого бога Волоса.
Вот на луга вдоль Почайны и выпустили пастись овец и и лошадей под присмотром алабаев. Только наших коней из будущего поместили в конюшни рядом с казармами. Первым делом отправили женщин в баню, в три остальные запустили первые партии пацанов, которым после помывки выдавали чистое исподнее и одежду из посконного холста — ткани из конопли, отличавшейся прочностью и износоустойчивостью. Её использовали для изготовления повседневной рабочей одежды. Тут же два десятка баб подшивали слишком длинные рукава и штанины. После женщин помылись и мы, попаданцы, а за нами в баню отправились боевые холопы и дружинники.
Затем всех накормили кашей с мясом из огромных котлов и распределили по казармам.
Вечером прибыл сам митрополит, благодаря которому и была пошита вся эта одежда из материала, предназначенного на одежду монасей. Пройдясь по всем помещениям, удовлетворенно кивая головой, митрополит решил провести службу, для чего всех выстроили у церкви. Отслужив вечерню, митрополит подошел к нам, благословив — Завтра сюда доставят еще около пятисот отроков, собранных в окрестных селах, до конца недели ваша школа будет укомплектована полностью до пяти тысяч человек. Но вот на появление табуна лошадей почти на три тысячи голов я не рассчитывал. Слышал, что вы смогли подвиг совершить, полностью уничтожив кочевье хана Асадука?
— Это правда! Вместе с дружинами князей Изяславом и Романом мы провели рейд в Дикое Поле, пролив кровь половецкую будто водицу.
— Князья правда покаялись, что подло ночью напали на спящих, но я их убедил, что это не грех! После вашей вылазки оставшиеся кочевья убитого хана покинули эту территорию, откочевав на юг к Дону! Великий князь завтра на съезде расскажет о вашем подвиге! Думаю, что стоит попробовать убедить князей объединить княжеские дружины и отправить их в Дикую степь! Утром жду тебя в детинце Велико-княжьем вместе с отроками. С утра же детишек княжеских сюда доставят, раз все к их приезду готово!
Утром мы, семеро, оделись как на войну, а вот Петрович только бриганту под одежду надел и наручи, подвесив на широкий кожаный ремень меч с кинжалом, впрочем все свои швыряльные ножи по потайным карманам рассовал. Наши отцы тоже вооружились до зубов, но им придется остаться во дворе детинца как обычным гридням, будут прикрывать в случае чего наш отход. Петрович покосился на наши саадаки с вложенными луками и стрелами и вздохнул — Надеюсь стрелять вам не придется!