— К сожалению, монголы построят машины, которые разрушат твои крепости.
Георгия же интересовало иное — Мы слишком быстро захватили Венгрию, мои воины недовольны, добра мы взяли не так уж и много, а доблестных схваток практически не было.
Варяг ткнул пальцем в Польшу — Раз так, то предлагаю выйти на Русь через Польшу! — в душе Петрович порадовался за жадность своих союзников. Сокрушить еще одну страну, которая постоянно разевала пасть на восточного соседа, было бы нелишним. — Значит тогда я сегодня же отправлю наши псевдо-купеческие караваны в Гнезно, Познань, Краков, Ополь, Влень, Цеханув и Плоцк.
Когда Казимир II умер, Лешеку было всего девять лет. Он был объявлен новым князям-принцепсом Польши и владельцем Сеньориального удела. Также Лешек вместе с братом Конрадом унаследовал от отца Сандомирское и Мазовецкое княжества. Регентом при Лешеке и его брате стала их мать Елена при помощи краковского воеводы Миколая Грифиты и краковского епископа Фулько. Положение Лешека Белого на краковском троне было непрочным. Главным его соперником был дядя, Мешко III Старый, ранее уже владевший Краковом и изгнанный из столицы отцом Лешека. Не получив трон мирным путем, Мешко III решил завоевать его. Решающее сражение произошло 13 сентября 1195 года на реке Мозгаве. В кровопролитной битве на стороне Казимировичей выступил их двоюродный брат, волынский князь Роман Мстиславич (сын сестры Мешко и Казимира, Агнешки). В ходе сражения были серьёзно ранены оба главных противника, Роман и Мешко, а старший сын последнего, Болеслав Куявский, был убит. Сражение не принесло решающего успеха ни одной из сторон, однако помощь Романа всё-таки помогла Казимировичам избежать разгрома и отразить притязания дяди на Краков.
Семнадцать лет назад Лешек и Конрад достигли совершеннолетия и решили разделить свои владения. Конрад получил Мазовию и Куявию, в то время как Лешек сохранил за собой только Сандомир, вероятно, в надежде в скором времени отвоевать Сеньориальный удел и прилегающие серадзские и ленчицкие земли.
После смерти Мешко III было предложено восстановить Лешека на троне. Его бывший союзник Миколай Грифита, опасаясь потери своего политического влияния, потребовал отстранения ближайшего соратника Лешека, сандомирского воеводы Говорека. Говорек был готов отступить, чтобы заполучить Краков для своего господина, но Лешек, не желая отказываться от своего самого верного сторонника, решительно отклонил это требование. Не достигнув соглашения с Лешеком, Миколай Грифита пригласил на княжение в Краков младшего и единственного оставшегося в живых сына Мешко, Владислава III Тонконогого.
После смерти Миколая Грифиты краковская знать пригласила Лешека вновь занять трон князя-принцепса без каких-либо условий.
Десять лет назад Лешек Белый передал свои владения в вассальную зависимость от папы римского, в то время Иннокентия Третьего. Это явно ставило Польшу в оппозиционный лагерь власти императора Священной Римской империи. Семь лет назад Андраш II решил заменить правящего князя Владимира-Волынского старшим сыном Романа Даниилом и направил туда свои войска. Ожидаемого польско-венгерского противостояния не произошло, потому что Лешек был вынужден вернуть свою армию, так как в это время Мешко Плясоногий захватил Краков. Как только ситуация в Малой Польше была урегулирована, Лешек вернулся в 1212 году в Галицко-Волынское княжество. В результате активных военных действий он захватил несколько приграничных городов, но в 1213 году ему не удалось предотвратить захват Галича боярином Владиславом. В 1214 году, желая урегулировать сложные отношения с Венгрией, Лешек под давлением краковской аристократии решил заключить мирный договор в Спише. Согласно этому договору, управление Галицко-Волынским княжеством передавалось второму сыну Андраша II Коломану, который должен был жениться на старшей дочери Лешека Саломее. Этот договор также дал Лешеку территориальные приобретения в Киевской Руси (Перемышль и Любачув).
Союз с Венгрией, однако, продлился недолго, потому что до конца года Лешек решил поддержать реставрацию Даниила Романовича в Галиче, когда стало ясно, что местная знать не смирилась с правлением князя Коломана. Двусмысленная политика Лешека Белого дорого обошлась ему в 1215 году, когда венгры, недовольные отсутствием помощи в обеспечении правления Коломана, разорвали союз. Как только ситуация в Киевской Руси успокоилась, венгры послали армию против Лешека в отместку за поддержку Даниила; во время этой кампании Лешек потерял Перемышль и Любачув. Эта неудача вынудила Лешека пересмотреть свой предыдущий союз с Андрашем II Венгерским. На этот раз договор между ними был скреплен официальным браком между их детьми Коломаном и Саломеей.
О нападении объединенного войска Лешек узнал после захвата Кракова. Пока поляки спешно спешили на призыв своего короля, союзники не спеша захватывали неприступные замки, не теряя при этом своих воинов и отправляя километровые обозы с награбленным добром, в том числе золото и серебро из католических церквей. Католических священнослужителей вместе с крестьянами и мастеровыми гнали на Русь для использования в качестве учителей в школах при монастырях.
Лешек вывел свою наспех собранную армию к Калишу, однако он опоздал — город и замок были захвачены неприятелем, причем никаких признаков осады не было видно. Из четырех тысяч поляков лишь около тысячи были в кольчугах и с сносными мечами. Остальные представляли собой ополчение из нищих «панов», не имеющих даже кожаных доспехов. Поэтому удар тяжеловооруженной конницы по обеим флангам поляки не смогли выдержать, они даже убежать не смогли — половцы на своих неподкованных лошадках ловили их арканами, так как каждого поляка Варяг пообещал выкупить: Руси требовались рабочие руки и тысячи поляков под присмотром охраны будут валить лес и строить и строить и строить. За зиму Варяг надеялся руками пленных заготовить достаточно леса, из которого весной будут возводиться укрепления, амбары и жилища.
Только после первого снега кавказцы отправились домой, а сними сам Варяг с ближниками отправился на Русь для выделения доли союзникам. А половцы и русские дружины еще месяц продолжали грабить Польшу, после чего она как и Венгрия превратилась в пустошь, в которой стояли неприступные замки, в которых сгорело все, что могло гореть.
Седьмого января в Чернигове готовились к моей свадьбе. Вы думаете, что мы, оставшись в городе, до января баклуши били, а вот и фиг вам!
Пока основные силы воевали, мы в Чернигове провели инвентаризацию добра, которое осталось от трех бывших боярских семей и пришли к выводу: мы вполне сможем содержать пять тысяч подростков. Потому и казармы для них построили исходя из этого расчета. Мы даже провели перепись населения княжества, оказалось, что в нем проживают 40 325 человек. Каждая семья имела минимум троих, чаще же пятерых детей. Поэтому пять тысяч подростков мы набрали без проблемы. Для стирки и готовки мы наняли две сотни вдов, которые согласны были работать за кров и еду. Для них пришлось ставить еще две больших полуземлянки барачного типа неподалеку от реки. Зимой приходилось поддерживать прорубь для стирки. В огромных чугунных котлах вываривали одежду во избежание появления вшей.
Помимо двух тренировок утром и вечером по четыре часа днем подростки принимали участие в заготовке леса: обрубали сучья, таскали бревна. А также пилили и кололи дрова. По сути это были тоже силовые тренировки. и пацаны обрастали мышцами. Табун половецких лошадей ожидал хороший прирост, почти каждая кобыла была беременна и мы надеялись за счет продажи нескольких десятков лошадей неплохо заработать и на эти деньги подросткам пошить одежду и обувь на следующий год.
Еще тридцать первого января в Чернигов пришел санный поезд, доставив русского царя и всех попаданцев, в том числе и мою и Артема Рыжего сестер.