- А я зачем? - не понял он. - Зачем я вам нужен тогда?
- На днях погиб Лей.
- Как? - тупо переспросил Бэй, выражая полнейшее недоумение.
- На охоте. - пояснила розоволосая, продолжая при этом до неприличия пристально пялиться на меня, бегая по моей экипировке своими анимешными глазищами. Меня это напрягало. А еще у нее нет сисек, поэтому напрягала она меня вдвойне. Чем больше сиськи - тем больше лимиты дозволенного для женщины...
Бэй продолжал допрос.
- Как это, на охоте? - допытывался он. - Убийцы?
- Нет. Он упал с лошади и свернул шею. - объяснила Мин Гю. - Остальные подходящие по старшинству и праву либо отказались, либо по тем или иным причинам не вправе принять место главы.
Я не выдержал и просто заржал, как скотина, захлопав ладонью по простыне.
- Передел власти, ну-у, бля.. - хохотнул я, не сумевши ничего больше проговорить. - Один с лошади навернулся, а эти отказались, а те не вправе, а тут это... Нет, серьезно? Чё это за разводка? - я повернулся к Бэю - И ты чего же, поедешь туда щас, в этот бардак, корону принимать? Или чё там ваши старейшины носят...
И тут я перехватил этот серьезный, без грамма нерешительности или насмешливости взгляд Чжан Бэя.\
- Ты это вот щас серьезно? - прекратил я смеяться и дурачиться. - Реально поедешь...?
Он глядел на меня без осуждения моего недавнего приступу хохота, но и веселости в нем не было. Только унылая серьезность и смирение перед обстоятельствами. Я сразу понял, что все мои недавние планы и мечтания на тему братания с Бэем катятся в Бездну, как говорят здешние сквернословы. Одного взгляда на его насупившуюся морду понятно: он прямо сейчас, сходу готов рвануть обратно в свой маленький Китай и решать какие-то политические вопросы своей семьи.
- Извини, брат Константин. - произнес Чжан Бэй, отведя до невозможности извиняющийся взгляд на свою сестру. - Я должен.
Ну, приехали.
Сука-столб...
***
- Виви, солнышко. - зачирикала принцесса, заставляя альвийку закатить глаза в неудовольствии. Подобные молящие интонации ее раздражали, как и чрезмерная, по ее мнению, участливость Зибеллы, но перечить она не стала. - Ты же сама, помнишь, говорила...
Вивиэль, тряхнув аккуратно расчесанной белоснежной гривой, выдохнула:
- Время терпит! - та чуть не шипела. - Но...
- А кто же, если не мы? - миролюбиво перебила ее Зибелла, аккуратно приобнимая сидевшую подле дамского столика альвийку. - М-м?
Хихикнув, принцесса даже с ее растопыренными вбок ушами поигралась, потеребив те пальцами. Вивиэль не ответила, и даже на последний жест - всегда ее разъярявший - не отреагировала.
А еще последняя фраза, произнесенная Беллой, не была типична для нее и не принадлежала ей вовсе. Более того - она буквально не принадлежала этому миру, но была в меру распространена среди людей и нелюдей, что называется, сведущих. Таковы были последние слова первого из Покровителей, которые он, якобы, произнес своей возлюбленной перед отправкой на верную погибель вглубь континента: далеко за Диаволову Хорду и даже за Пепельные Пустоши, вглубь останков Империи.
И эти слова альвийку осадили, заставив задуматься.
- Они удумали позволить ему действовать обособленно. Якобы это окупится впоследствии, якобы он это оценит. - проворчала Виви, вернувшись к прихорашиванию. И не ради себя, но ради скорого отъезда в Маргьерию, куда ее в который уже раз отсылает корона для более близкого знакомства с Героями. - Это не добрый жест, это - слабость. И до чего же бездарное, наивное решение...
Кстати, странный это, однако, выбор: отправлять Вивиэль куда-то на переговоры, на наведение мостов с условным противником. Последняя из темных альвов - не дипломат. Скорее уж наоборот, лучший кандидат в объявителя войны на истребление. Или в ликвидаторы. Складывалось такое впечатление, что ее просто пытаются надежно отстранить от розыска так называемого Константина. Или переключить ее внимание на других иномирцев, считая за полоумную шалаву, бездумно помешанную на экзотике...
«Кон-стан-тин». - мысленно, хотя и чуть шевеля при этом языком, она опробовала звучание этого имени, столь чужого этому миру. Это уже вошло в привычку. Но, как и всегда, слоги не складывались ни во что. Ни один из множества известных тысячелетней альвийке языков не мог уцепиться за это имя в попытке вызнать его значение.
- Виви. - напомнила о себе Белла.
Даже рядом, на соседнем стульчике устроилась, пододвигаясь ближе к подруге - или же наставнице, смотря как посмотреть - и заглянула в ее кроваво-красные глаза.