- Они услышат. - как-то обреченно произнесла вторая, непрестанно озираясь по сторонам. Ее пугало то, как нагло мы стоим посреди дороги. Буквально в десяти шагах, вон, простые хашиды дрыхнут на шкурах, а мы здесь шепчемся. У меня тоже, надо признать, сердце барабанит, тревожно очень.
- Подлечиваете кого надо. - повторил я, пока склонялся к земле, чтобы поднять оттуда свою паладинскую стукалку. - И плотной группой пиздуете на опушку. - и вновь переспросил. - Понятно?
- А вы?
В башку кольнула мигрень.
- Тебе, сука, - прорычал я утробно. - Не понятно?
- Я-я...
Ладно, заново.
- Заходим, бля, туда. - чуть не рыча от раздражения, и от того, что это животное не может просто по-армейски воспринять простые приказы, я махнул перначом на повозки с клетками. - Раскалываю замки, вы, блядь, будите пленных, кого надо отпаиваете зельями, подбираете ближайшие ножички-топорики с трупов хашидских и плотной кучкой валите на опушку по зачищенному мною пути. Я буду сопровождать вас до границы лагеря. Будут слышны взрывы. Никому не пугаться и плотным строем двигаться дальше. - и снова. - Понятно?
- Но как же вы, господин...?
Д-да ёб твою, где-то я это уже слышал, один в один та лисичка - даже интонации те же, и жалостливый взгляд. Причем какой-то непонятный взгляд, нездоровый. Словно видит во мне что-то... знакомое, не знаю. И пялится не сколько на меня, но куда-то вовнутрь, словно в самую душу глядит.
- Что я?
- Вы... останетесь? - прошептала она, зыркая по сторонам. - Здесь?
Вдох.
Выдох.
- Меня не ждете. - пояснил я внешне спокойно, после чего скомандовал. - Заходим.
Время поджимало, с минуты на минуту будет светать...
Теперь главное - немного наглости и самоуверенности. Возможно, что получится выиграть время засчет тупизны степняков. Единственное, думаю, дырявое место моего плана - это риск на отходе, пока мы будем проходить мимо шатров, нарваться на выбегающих оттуда элитных хашидов-крутышек. Среди офицеров, поди, и найдется парочка высокоуровневых тираннозавров - какие-нибудь сотники, крутые басурмане. Но не в смысле сотники, как стоуровневые мобы, имею в виду сейчас командиров формирования из сотни человек.
В идеале бы вообще плюнуть на этот зачищенный коридор и пойти иным проходом - так, чтобы нас от офицерских шатров отделила та громадная деревянная свалка из какой-то осадной макулатуры.
- Будите пока, ну, тихонько... - часто озираясь и пристально следя за спящими тут и там хашидами, которые даже под повозками, бывало, валялись, я требовательно указал своим спутницам на клети.- Готовьтесь.
В хорошо освещенную и ровно утоптанную полянку с повозками я заступил вслед за девчонками. Те очень уж комично засеменили к пленникам, буквально вприпрыжку на носочках - да так по-мультяшному, что я аж скривился в ухмылке. Пленники, кстати, уже сами начали пробуждаться - не все из них спали и мгновенно сообразили, что происходит. Сразу же кошкодевки передали тем зелья между прутьями - два в одну повозку, два в другую.
А пока они там расталкивались и приходили в себя - я начал расправляться со спящими тут хашидами. И некоторые уже чуяли неладное, начав шевелиться, - не у всех пленённых хватило куцых, бля, мозгов вести себя достаточно тихо, тупицы ебучие яростно начали друг с другом шептаться, обмениваясь, блядь, впечатлениями и охая-ахая...
- Заткнитесь! - зашипел я в их сторону яростно, пока они там совсем балаган не устроили.
Быстрым шагом перемещаясь от одной цели к другой, я где-то метко опускал стопу прямо на голову или шею, где-то разбивал перначом черепушку - это было шумно, опасно, но быстро. Некоторые из здешних дежурных успевали чуть вскрикнуть, крякнуть предсмертно, - но переполоха пока не было. Где-то под окрестными навесами уже наверняка вставали со шкур потревоженные подсознанием бармалеи - я уверен в этом, но время на приготовления пока еще есть.
Последний из хашидов умер с застывшим в его глотке, но так и не озвученным воплем - немного ему времени не хватило, и он уже поднимался с лежанки, но я был быстрее. Рывком метнулся к тому и носком ботинка зарядил по груди, сминая ее содержимое в фарш и вышибая весь воздух. Затем - добил, расколов голову отмеренным ударом паладинской стукалки.
- Раненых нет, г-господин! - обратилась ко мне буквально трясущаяся, обезумевшая от страха кошкодевка, за каким-то хреном суя мне обратно все четыре зелья. Взад отняла у пленных зачем-то. - Все г-готовы, благородный господин....!