— Драстуй! — поприветствовал охотник.
— Здорово были! — весело ответил Выгода.
— Я тебя пошто не знаю? Ты, наверное, недавно пришел? — рассматривая приискателя, спрашивал Данила Кузьмич.
— Точно. С добычей, значит. Американцам зайчишек несешь?
— Нет, моя нога совсем к ним не ходит, — ответил охотник.
— Почему? — удивился Выгода. — Они, вроде, люди добрые.
— Ты не знаешь. Они недобрые. Я не люблю их совсем.
— Но ты бывал у них?
— Бывал. Учил я их капканы ставить, долго учил, все рассказывал, а потом они у меня лисицу украли. Совсем плохие люди. Чистые воры, — с возмущением говорил Данила Кузьмич.
— А может быть, это не они украли?
Охотник засмеялся.
— Я знаю, какой след делает их лыжа. Как не они! Они.
Девушка стояла молча и слушала. Неприлично женщине ввязываться в разговор двух мужчин. Не женское это дело. Она оттолкнулась палками и быстро покатилась. Выгода любовался, провожая ее взглядом.
— Это дивчина чьих будет?
— Внучка моя.
— Твоя? Красивая у тебя внучка, — с восхищением говорил Выгода, — красивая, прямо раскрасавица, ровно царица какая. Родители ее с тобой живут, али в другом месте?
— Нет, мать ее давно померла. Отец ее тоже золото мыл. Русский он был. Хороший человек был.
— Слышал я про него, как же, слышал. Значит, это он и есть?
— Ушел мыть золото и больше не пришел. Шибко жалко мне его.
— Да, жалко родителя, жалко. Сиротинкой, значит, она осталась. Бедная, — посочувствовал горю охотника Выгода.
— Однако, домой надо идти, — вдруг заторопился Данила Кузьмич.
— Ну, ладно, бывай здоров.
— Ты тоже бывай здоров.
Уже утонул в сумерках дальний лес.
5
Старатели поели отваренной медвежатины и пошли на работу.
— Эвон, гляди, возле наших ям опять Выгода вертится. Наверное, пробу брал, — обратился дядя Гриша к старшинке, который шел позади него, — вот холера! Все хочет знать, как у нас золотит.
Выгода действительно похаживал около выработок дедушки Пыха. Сейчас он стоял на расчищенной от снега площадке, где уже были видны контуры заложенной ямы.
— Так не гоже, товарищ, — сказал дедушка Пых Выгоде.
— Почему же это не гоже? — спросил тот, подоткнув концы кушака и упершись на лопату.
— Да разве это по правилу? — нарочито громко произнес дедушка Пых.
— А тебе что, места жалко?
— Да мы же забоем идем сюда и сегодня только хотели здесь зарезать другую яму.
— Значит, прохотели. А я по правилу, отсчитал пять саженей и зарезал.
— Да какие же здесь пять! Так не по-соседски. Тут пяти саженей ни в жизнь не будет.
— А ты измерь возьми. Я же отсчитывал.
— Твоими шагами если считать, то можно бы и согласиться… А то ведь здесь меряно куриными, — вмешался Андрейка и начал вновь отсчитывать пять саженей от своей старой ямы. Шаги он делал нарочно широкие. — Какие же здесь пять! Здесь не больше трех, — сказал молодой приискатель.
— Давай, паря, откочевывай дальше, — заявил дедушка Пых.
— Эх вы, чижиково племя! Если так будете мерить, дак я вас одним махом отсюда сдвину! — вспылил Выгода и начал размахивать руками:
— А ты нам, — сказал дядя Гриша, — не показывай эти самые, ну… Андрейка, как их, картинки, которые в книжках бывают, да ты сегодня говорил…
— Иллюстрации, дядя Гриша.
— Во, во. Так вот, ты нам брось рисовать эти иллюстрации, мы их не один раз видывали. И вообще ты не того, а то мы тебя того. Раскудахтался и прочее и тому подобное в этом смысле.
— А ты не вязни, — цыкнул Выгода на дядю Гришу.
— Пойдем, Андрейка, ну его, пустомелю, — махнул вдруг рукой дядя Гриша. Он сразу остыл, излив свой гнев в несколько туманных, но «интересных» выражениях. Дядя Гриша любил щегольнуть словечком.
Андрейка наколол дров, подбросил в костер, натаскал в зумпф снега, стал из костра лопатой выгребать раскаленные камни и бросать в зумпф. Клубы густого пара поднялись вверх.
Андрейка уже натаял воды из снега, чтобы промыть пробу из новой ямы, которая вчера еще села на пески.
Дедушка же Пых все еще спорил с Выгодой, как будто речь шла о большом наследстве. А спорить по сути дела было не из-за чего. В других ямах шло такое же золото, ничем не богаче и ничем не беднее. Но дедушка Пых спорил с жаром и даже сердился, обвиняя соседа, что тот слишком близко подобрался к нему. Уступи он без спору участок, опытный Выгода сразу поймет, что этим местом нисколько не дорожат. Бросит старатель свою затею и начнет искать новое место. И чего доброго, отмерит пять саженей от их новой ямы, в которой дедушка Пых ожидал богатое золото. Вот тогда иди, целуй его.