Я поднял взгляд на убитого противника. Всего один в пятнадцатиметровых вратах. Стремительный волк, покрытый сплошной кристаллической броней, которой он мог стрелять и быстро восстанавливать одни боги знают из чего. Красивые шлейфы магии, развевающиеся за ним при беге, уже исчезли. Бронзовый свет в глазах погас.
Своими атаками он рушил хрупкие здания, легко откидывал машины. Я пропустил всего несколько критических ударов.
Достойный противник — красивый, умный, ловкий и сильный. В бою с таким и умереть не жалко. Только что же мне так больно⁈
Силы покидали организм, жизнь прокручивалась перед глазами.
Сначала какой-то совсем незначительный отрезок беззаботного существования среди людей — без цели, без средств, с массой ограничений. Я скорее помнил и говорил сам себе, что скучаю по родителям и друзьям, чем действительно понимал это чувство. Память у меня кажется улучшилась — их лица не стёрлись бы даже без фотографий.
Хотелось извиниться за многие детские глупости. За то, как сломал новый блендер, пытаясь сделать с ним какой-то микс из сухофруктов. Но побоялся говорить — отмыл и спрятал. Наверняка они поняли, что это не брак, но мне ничего не говорили.
И за «пропавшую» вазу, которую разбил, играя с попрыгунчиком. Маме она нравилась. Наверное, вина была написана на моём лице и потому меня не ругали. Они понимающие, добрые люди.
И как хорошо, что я тогда расстался с Аней. Глупым был, молодым, гормоны из ушей пёрли. И я не понимал, что она меня разводит на подарки, заставляя изобретать методы заработка денег. А сама ничего из себя не представляла: красивая, но пустая кукла. И чего я так расстраивался, когда она меня «бросила» и ушла к сынку какого-то чинуши?
Та жизнь была когда-то давно. Затем я получил абсолютную свободу, расплачиваясь сотнями пройденных битв. В последние годы они правда стали совсем редкими. Когда-то в среднем перерыв составлял меньше двух недель, даже не помню сколько точно. Потом раз в месяц… а вот этого ждал целых два месяца!
Красивый вышел бой, со взаимным уничтожением. Вернувшиеся люди не встретят этого монстра.
Мир погрузился во мрак, сознание гасло… а затем я резко очнулся и вдохнул.
Ночь, абсолютная тишина и чудовищная боль в левой руке.
Я закашлялся, ощутив металлический привкус на языке и сплюнул сгусток свернувшейся крови. С кряхтением сел и осмотрел себя. Под светом полной луны я видел страшные раны, но кровь остановилась. Мелких ссадин как не бывало, спина как новая.
Вот так мне прокачало регенерацию… Я вообще могу считаться человеком?
Впрочем, какая разница?
Жаль, красивый был бы конец. Но видимо мне уготована другая судьба.
[Семьдесят лет странствий]
Ещё одно точное движение чёрным лезвием из иномирного металла довело изгиб до идеала. Я сдул стружку с глаза скульптуры и спрыгнул на пол, подняв волну мелких опилок.
Шестиметровая статуя орла смотрелась великолепно. Каждое пёрышко детализировано. Правда, висящее на его шее за счёт неизвестной силы руническое ожерелье воспроизвел чисто творчески. Камешки рассыпались после смерти монстра, доставившего мне столько головной боли.
Месяц охоты! Даже интересно, найдутся ли одарённые, способные летать и быстро устранять таких вторженцев?
Впрочем, неважно, это лучшая моя работа.
Убрав инструмент в чехол сделанный из кожи монстра, я решил оставить лакировку и фотографию на потом. Прошёлся по просторному залу с десятком таких статуй, отмечая явный рост мастерства моего маленького хобби.
Тело требовало движения и я покинул уютное итальянское поместье и занялся пробежкой. Хорошо, что в прошлый раз увёл отсюда больших монстров… Кстати, может, всё же получится?
Легко перепрыгнув трёхметровую траншею, пропаханную одним неуклюжим гигантом, подошёл к самоходной гаубице времён второй мировой. Мало какое оружие способно навредить сильнейшим. Сто пятьдесят два миллиметра — вполне может. Если попасть, разумеется.
По крайней мере с очередной большой партией огненных куриц отлично справилась противовоздушная установка, считавшая раскалённые объекты двигателями истребителей. Некоторых слабаков убило наповал, остальные беспомощно барахтались на земле, став добычей.
Я положил руку на снаряд и пытался направить в него антимагию. Пули мелкие, со стрелами не вышло. Была надежда, что с большим объектом проще.
Ощущения оставались смутными. Я закрыл затвор, ещё раз сосредоточился и дёрнул рычаг. По ушам ударил сначала звук выстрела, а потом и громкий разрыв. По броне гаубицы забарабанили осколки и я выглянул из-за орудия.