— Теодан, — коротко ответил он, снова слабо засветившись. — Я попытаюсь заключить свою душу в сосуд. Может быть, мы когда-нибудь поговорим снова, странный воин. Если рана сможет восстановиться. К сожалению, я дам не так много как ты надеешься. В этой битве я расходовал эфир, терял его из-за ран и укреплял им твой абсолютный артефакт…
— Не знаю, нужно ли тебе это, но моё имя — Алексей, — я отпустил чужой посох и коснулся копья, которое тут же ударило меня потоком странной силы, пронизывающей тело дохлой твари. — А что с барьером?
— Падёт, как только уничтожишь котёл, в котором горят души всех убитых слуг этого существа. Теперь вместо возрождения, они стали топливом. Аккуратнее с ними.
Теодан закашлялся и закрыл глаза.
— В шею… скорее, Алексей. Главное не сдавайся, видя крах мира… И помни: сила бездны опасна. Не отдай ей себя самого. Если выживу… отплачу за спасение.
Мне хотелось спросить, как можно отдать Бездне себя, но я видел, что времени не осталось. Придётся просто быть аккуратнее. Решительный удар отсёк голову Теодана. В глазах померкло — я пошатнулся и улетел за копьём, упав рядом.
Меня скрутило от поступающей энергии, содержимое желудка просилось наружу.
Мерзость… как же это ужасно!
Эфир походил на отборные перегнившие помои. Я вообще не понимаю, как он мог оставаться живым!
Когда я убил Иванова, ставшего монстром, поглощённая сила тоже казалась странной и грязной. Но в этот раз всё ещё хуже!
Первые секунды я не мог абстрагироваться: дар внутри меня принял эту дрянь и словно начал перебирать и сортировать. Встать не получалось и я ушёл в себя, отвлекаясь тем, что собираю воедино картину из сказанного сначала Веларом, потом Зандаром и теперь посланцем богов.
Первое и главное — есть четыре спасшихся мира! Правда два из них спаслись бегством в космос. Один как-то самоизолировался и неизвестно чем всё закончилось. И один действительно отстоял свои владения.
Боги — те ещё равнодушные сволочи. Имя Эсхарий стоит запомнить и ни в коем случае не попадаться ему на глаза… или уже поздно?
Мурашки пробежали по спине.
Я вспомнил, что кто-то почистил следы моего пребывания на Земле! Удалил все записи камер и любые улики, что могли бы вывести на меня!
Хреново: попадать во власть богов я уж точно не планирую. Особенно таких равнодушных. Надо стать как можно сильнее и мобильнее, чтобы в крайнем случае избежать захвата.
По телу пробежала приятная эйфория — прорыв! Эфир как будто очищался где-то внутри и понемногу питал дар. Стало чуть легче, но пошевелиться я всё ещё не мог.
Хорошая новость — если я смогу как-то управлять даром, то… в теории смогу убить кого угодно. Я смогу стать достаточно сильным, чтобы биться даже с существами такого уровня.
Опять прорыв и может быть не последний: ведь эфир всё ещё перетекал из перегруженного «буфера» в развивающийся дар. Стало чуть легче. Я медленно сел, подтянув под себя ноги и сосредоточился, укладывая в памяти всё произошедшее.
Теоден сказал мне многое. Похоже, погоня за знаниями не прекратится. И теперь следует дальше постигать контроль силы.
Я вновь направил странную силу в Нихилим. Свечение стало ровным, а оранжевые огни казались более чистыми и насыщенными. А тело посланца… скукожилось и почернело.
И снова прорыв — пятый за сегодня. На последних крохах фильтруемой силы.
Если я и правда уже четыреста тридцатый… сколько же эфира должно на такое требоваться⁈ Даже с учётом, что я поглощаю всё, не делясь с системой и богами, для которых мы тоже ресурс.
Впрочем, и мой дар также особенный.
Мне стало легче. Я отозвал, меч, подтянул копьё и поднялся, опираясь на него. Поднял посох «древнего вампира», хотя теперь едва ли его кто-то сможет использовать. Жаль, мечи и щит улетели куда-то в бездну.
Барьер работал, хотя кое-где по нему расходились волны. Следовало поскорее его уничтожить и… найти то что оставил Теоден.
— Ты сделал то же, что и тот божок-пожиратель душ? Так… аккуратно…
Я опёрся о посох и перехватил копьё так, чтобы кончиком аккуратно раскрыть грудь, от которой фонило. И действительно… удалось достать неровный белый кристаллик, переливающийся синими и алыми оттенками. От него фонило духовной энергией и чем-то неопределимым.
Аккуратно убрал его в опустевший кожаный чехол для эфирных жемчужинок и положил во внутренний карман куртки.
Силы быстро возвращались. Я осмотрел побежденную тварь и также вскрыл грудь и извлёк «осколок сущности». Неровный кристалл испускал странную силу. С таким следовало быть осторожным: вдруг и в нём выжила душа, прихватившая основу дара?