Ему тоже больно. Я наблюдаю за ним, как напрягаются черты его лица, как он прикусывает губу. Его дыхание становится поверхностным. Все его тело напряжено. Бедра напрягаются, жаждут облегчения.
— Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот, — шепчу я, касаясь его кончика, и этого достаточно, чтобы его сдержанность рухнула.
Пальцы сжимаются в моих волосах, ЭрДжей толкается глубоко, трахая мой кулак и мой рот, пока, наконец, он не стонет: — Я сейчас кончу, — и изливается в горячем порыве.
Я глотаю каждую каплю, мой клитор пульсирует так болезненно, что мне приходится сжать ноги вместе.
Когда он, наконец, успокаивается, я осторожно отпускаю его и облизываю губы, и мучительный стон ЭрДжея повисает в воздухе.
— О, черт, это было так горячо… Вот так облизывать губы. Черт возьми, Слоан.
Я не буду врать — этот парень отлично подходит для моего эго.
С озорной улыбкой я изящно поднимаюсь на ноги и разглаживаю юбку.
— Не говори, что я никогда ничего для тебя не делала, милый.
Он издает хриплый смешок, его руки тянутся ко мне.
— Иди сюда, соплячка. Пришло время мне кое-что сделать для тебя.
Мой пульс учащается, когда я вижу расплавленный жар в его глазах. И когда он тянет меня обратно к себе на колени, мое сердце снова начинает биться. Его член все еще на свободе. Все еще твердый. Но он игнорирует это, вместо этого запуская руку мне под юбку.
— Ты мокрая? — шепчет он, притягивая мою голову другой рукой, чтобы поцеловать меня.
— Очень, — шепчу я в ответ, затем дразню его губы своим языком.
— Да? Дай мне убедиться, — его пальцы медленно приближаются к моим трусикам. Они достигают шва как раз в тот момент, когда его карман начинает вибрировать.
— Не обращай внимания, — бормочет он. Он крепче прижимает меня к себе, когда я прерываю наш поцелуй и отстраняюсь.
— Нет, нам, наверное, стоит остановиться сейчас. Я все равно не могу оставаться здесь надолго, — я встаю на ноги и пытаюсь привести себя в порядок. Если я не уйду сейчас, то, возможно, не смогу контролировать себя. — Кейси прикрывает меня, но мой папа скоро вернется домой и начнет задаваться вопросом, где я.
С разочарованным вздохом и забавным взглядом ЭрДжей засовывает свой член обратно в штаны и застегивает молнию. Затем он достает свой телефон из кармана, чтобы прочитать уведомление.
— Кто-нибудь, о ком я должна беспокоиться? — спрашиваю я больше в шутку, на что он поднимает бровь.
— Ты хочешь, чтобы это было так?
Я пытаюсь мельком взглянуть на его экран, но он отдергивает его. Это была моя вина, что я начала эту игру.
— Ну, теперь я действительно хочу знать, что ты задумал.
— Правда?
— Ну, да.
— Я раскопал все, что смог найти на факультете.
— Серьезно? — я подумала, может быть, девушка из общежития или какая-нибудь Тinder девушка…
— Есть один чувак. Отец старшего общежития, мистер Суинни. Он чудаковатый мужчина средних лет, который носит тапочки и слишком громко смотрит телевизор.
— Звучит гнусно.
— В том-то и дело. Почему такой болезненно скучный мужик должен быть совершенно невидимым в Интернете? Не просто незаметным. Этот парень — призрак.
— Странно.
— Это чертовски подозрительно, — говорит он.
Я знаю многих преподавателей и сотрудников Сандовера, но я никогда не встречался с мистером Суинни. Я тоже не уверена, что когда-либо слышала, чтобы папа упоминал его.
— А что, если он здесь под вымышленным именем и за ним охотится мафия? — предлагаю я в качестве объяснения.
— Или, — отвечает ЭрДжей, — Он убил свою жену и детей в Техасе и скрывается здесь под плохими костюмами и толстыми очками.
— Он был в полигамном религиозном культе в чилийских горах, пока ему не понадобилось очень долго отливать, а выйдя из ванной, он понял, что пропустил фруктовый пунш.
Мы пошли по касательной, придумывая более сложные и коварные заговоры, которые могли привести неуловимого мистера Свинни в наш маленький тихий кампус. ЭрДжей обладает неутолимым любопытством, которое я нахожу довольно милым. Как только его подозрения начинают щекотать, он не может их отпустить.
Затем мне приходит в голову другая мысль.
— Когда ты говоришь «копать».
Он пожимает плечами, как будто это совершенно нормальная вещь.
— Если у кого-то есть хоть какие-то социальные сети, я могу его найти. Не так уж сложно взломать учетные записи человека.
Это заставляет меня задуматься. В голове начинает крутиться каждая сомнительная фотография или неловкий аргумент, которые я когда-либо публиковала. В последнее время я не так много пишу, но я и не совсем невидимка. И да, я знаю, что интернет вечен, но я обычно исхожу из того, что никому нет дела до меня настолько, чтобы копать посты в Instagram из средней школы.