— Открываю, — слова Ланса не расходились с делом. Из распечатанного конверта он достал письмо, развернул его и стал читать княжеское послание вслух:
— Приятно видеть, что мои новые подданные столь рьяно берутся исполнять мою волю. Отрадно лицезреть ваши старания и желание принести мир и покой на мои земли. Тем не менее, меня огорчает, что там, где нужно смирение, преобладает гордыня, там, где требуется покорность, господствует высокомерие. Даже мои советники не могут понять, чем обоснована столь великая наглость: повторно требовать аудиенции, так и не совершив ничего по-настоящему достойного. Я — князь Густав Второй — и я ценю свое время. Первый и последний раз я сообщаю вам, что сейчас вы не достойны того, чтобы я тратил свое время на общение с вами. Ваша репутация сомнительна, а ваши деяния ничтожны. Исправьтесь. Свершите великое деяние. И тогда я уделю вам немного своего времени. Князь Густав Второй.
— Это что же? — протянула Рыжая удивленно. — К князю мы не пойдем?
— Нет, не пойдем, — письмо выскользнуло из руки Ланса и, кружась, полетело на пол.
— Не пойдем, — повторил Ланс и обессиленно рухнул на скамейку. На него стало страшно смотреть: лицо покрылось красными пятнами, в карих глазах не осталось даже злости, тело обмякло. Стержень, что заставлял Ланса действовать, исчез. Несколько долгих мгновений жрец сидел на скамейке, устремив взгляд в глубины вечности.
Наконец он поднялся, обвел собравшихся взглядом и грустно улыбнулся:
— Видит Богиня, мне этого не хотелось. Завтра мы начнем готовиться к великому деянию.
— К какому? — непонимающе пискнул Йерк.
— Пора устроить охоту на старого матерого волка. Он считает, что близость к князю защитит его. Зря! Мы загоним его! Без этого никак. Либо мы его, либо он — нас: другого выхода нет.
— Архисвященник Кодэ, — едва слышно прошептала Мичи.
— Именно, — мрачно усмехнулся Ланс и, подхватив со стола кружку, взметнул ее вверх: разговоры разговорами, а празднование никто не отменял. — Давайте отметим наш успех!
Глава 11. Не благотворительное общество
Рэм проснулся ни свет ни заря. Несколько мгновений воин пытался понять, кто он и где находится. Воспоминания о завершении прошедшего дня возвращалась медленно, приходилось прикладывать усилия, чтобы из разрозненных элементов мозаики собрать единую картину. Получалось не очень: многих воспоминаний не хватало.
Вот Ланс начинает празднование, поднимая кружку, и сразу за этим мелькает воспоминание о том, как раскрасневшаяся Мэри Сью собиралась отправиться к архисвященнику Кодэ, чтобы набить ему морду. Порыв Рыжей удалось сдержать титаническими усилиями и бутылкой вина, вытащенной из неприкосновенных запасов.
Следом пришло воспоминание о Мичи. Она расплакалась ни с того ни с сего, а когда ее стали утешать, принялась вырываться и кричать, что ей никто не нужен, и со всеми проблемами она разберется самостоятельно. Успокоить ее удалось лишь Лансу.
Еще одна картина: Йерк сотворил мастерскую иллюзию. Неудачники очутились на песчаном острове, залитом солнцем. Прозрачная вода тихо омывала пологий берег, а легкий ветер нес с собой морскую свежесть. Внезапно вода стала подниматься, и Неудачники смогли посмотреть на дно морское и его обитателей. Затем вода ушла; вместо нее возник сосновый лес, принесший запах хвои и щебетанье птиц. Иллюзии сменяли друг друга, неся покой и умиротворение.
Вот Лианг решил показать класс по обращению с ножом и ведь показал. Он положил ладонь на стол и клинок замелькал в воздухе, то и дело ударяя по столу. Несмотря на выпитое, движения следопыта оставались точными и выверенными.
Ближе к полуночи жрецу понадобилась помощь, чтобы перетащить уснувшего Йерка в комнату. Расслабленное тело толстяка оказалось нелегкой ношей, и Рэм с Лансом изрядно замучились, пока дотащили его до постели.
Зато как Рэм оказался в своей кровати, память сообщать отказывалась. Вроде вернулся он за стол, где сидели те Неудачники, что еще сопротивлялись хмельному забытью, а потом… что было потом? Дыра в памяти заполняться не желала.
Рэм поднялся, глянул на посапывающего соседа и вышел в коридор. Если в комнате света, проникающего через щели в ставнях, оказалось достаточно, то тьма коридора преподнесла воину неожиданный сюрприз. Рэм сделал шаг-другой, половица привычно скрипнула, а следующий шаг чуть не закончился падением. Под ногу попался большой мягкий куль, и Рэм полетел вперед. Почти полетел. В самый последний момент воин ухватился рукой за стену и удержался на ногах.
Воспоминаний об этой внезапной помехе в памяти не нашлось. Откуда куль взялся в коридоре? Кто его притащил? Зачем? Несколько мгновений Рэм решал, что делать и как быть, после чего, ухватившись поудобнее, стал подтаскивать куль к освещенному участку. Волочащийся груз не сильно мешал движениям. Гораздо большей проблемой стала густая жидкость, залившая деревянный пол. Возникало ощущение, что кто-то расплескал бочонок дегтя в коридоре. К тому же вокруг чувствовался странный тяжелый запах. От него кружилась голова, а слюна во рту стала отдавать железом.