Рэм и сам не понял, почему остался рядом с кабинетом. Вроде новый разговор его не касался, но… он не мог ничего с собой поделать! Рэм застыл рядом с дверью и превратился в слух.
— И что же с тобой случилось? — голос Ланса звучал совершенно невозмутимо.
— Когда в зале пошел газ, я подумала, что умру, — едва слышно начала Мичи. — Мы умрем. И я больше тебя не… Я испугалась. Я не знала, что делать. Что будет с нами? И я… Почему… Как… получилось… Ведь мы… Не знала… Что…
Речь мошенницы стала прерывистой. Появились всхлипы и паузы, разбивающие фразы самым бессмысленным образом. Часть слов терялась, превратившись больше в легкое колыхание воздуха. Разобрать, что хотела сказать Мичи, стало невозможно.
— Тише, тише, — успокаивающе произнес Ланс. — Все хорошо. Все закончилось. Успокойся. Не стоит так переживать.
— Да. Хорошо. Прости, — Мичи сделала паузу, после чего продолжила более уверенно. — Когда я почувствовала, как в меня вливается зелье — ты же знаешь, какое оно гадкое на вкус — я подумала, что все хорошо, что мы каким-то образом сумели выбраться, что случилось какое-то чудо. Я открыла глаза и… Увидела их! Понимаешь, Ланс? Их!
— Кого? — вопрос жреца прозвучал мягко и обволакивающе. — Кого ты увидела?
— Самоуверенного типа в красном, который собирался принести нас в жертву. И второго, — голос Мичи дрогнул. — Этот человек смотрел на меня, как на какую-то муху, которой ради эксперимента оборвали крылья, а теперь собираются оторвать что-нибудь еще.
— Тип в красном, — после небольшой паузы Мичилайн продолжила, — начал вещать, что мне оказана большая честь, раз господин Брейк потратил на меня зелье лечения. И к чему мне такая честь? А? Вот к чему? А этот с черными глазами все смотрит и смотрит! И глаз не отводит. И от этого так страшно становится. А красный все распинается и распинается, господина Брейка превознося. Про таланты и доброту его рассказывает. И видно, что сам-то он черноглазого боится, хочет сделать ему приятное. Как бы. А тому-то на все слова плевать, его что-то другое интересует.
— А что интересует, — с трудом сдерживая слезы, сказала Мичи, — непонятно. Не личиком же моим со шрамами он заинтересовался!
— Тише, успокойся, — скрипнули половицы. Рэм не видел, что происходит в кабинете, но предположил, что Ланс покинул свое место и подошел к Мичи. Может быть, даже обнял. — Теперь все хорошо. Такого больше не повторится.
— Я надеюсь! — Мичи всхлипнула и неожиданно заревела. — Я очень на это надеюсь!
— Тише, не надо плакать, — голос жреца звучал с особой нежностью. — Если не хочешь рассказывать, не рассказывай.
— А что… там… рассказывать? — слова требовали выхода и с трудом, но пробивались наружу. — Он… внезапно… поднялся и ушел! А этот… в красном… за ним побежал! Как собачка… маленькая такая… на веревочке! А я… осталась одна… в темноте… и с мыслями! Плохими мыслями.
Плач стал стихать и, наконец, затих совсем. Лишь редкие всхлипы разрывали тишину. Когда плач окончательно затих, всхлипы смолкли, Мичи нехотя произнесла:
— А потом… он пришел второй раз.
Дверь открылась, и в комнату вошел господин Брейк. В этот раз сопровождающего с ним не было. Да и к чему? Крепкий на вид пожилой мужчина пугал Мичи до дрожи, и с этим она ничего не могла поделать. Господин Брейк положил магический светильник на стул и, покопавшись в поясной сумке, выудил камень души. Очень знакомый камень души. Светло-серый с темными разводами. Чем-то похожий на халцедон. С тусклой искоркой внутри.
Мичи сжалась, оцепенев от ужаса. В руках этого страшного человека находилось вместилище ее души! Она не знала, что делать. Да и что тут сделаешь?
— Интересный камень, — угрозы в голосе господина Брейка не ощущалось, но это почему-то пугало гораздо больше. — Твой, не так ли?
Отвечать Мичи не стала. Смысл в ответе, если он и так известен?
— Молчишь? — доброжелательно продолжил господин Брейк. — Не хочешь отвечать?
В его голосе послышалась легкая укоризна:
— Предлагаю сделку. Я задаю пять несложных вопросов, ты даешь пять несложных ответов. Если ответишь, останешься в живых, если нет — умрешь. Скажу честно, без этой сделки мой нетерпеливый соратник убьет тебя, а так, — господин Брейк улыбнулся, — ты заслужишь мое расположение и выживешь.