Я удивленно молчала, Варган молчать был не намерен. Он смял письмо и, обхватив меня за плечи, развернул к себе.
— Только один вопрос. Ты все еще влюблена в него?
— Боюсь, никогда и не любила, — покачала головой и подняла глаза, вновь погружаясь в волнующее блаженство.
Возвышавшийся надо мною князь несмело улыбнулся, отпустил мои плечи, чтобы коснуться кистей, обжечь горячими пальцами не прикрытую тканью кожу.
— Я не хотел ссориться, Орвей. И... — продолжительная пауза, — я скучал.
Если он хотел услышать «Я тоже», то мой ответ его явно огорошил:
— Нам нужно поговорить.
Для разговора князь выбрал свой кабинет, как ни странно, заставленный вазами с белыми цветами. Предложил мне присесть, выпить воды, но услышал отказ. У меня был план, и я должна была его претворить.
— Варган, я устала. Устала отбиваться от женихов, от подарков, приглашений и сплетниц. Я устала чувствовать себя пешкой, трофеем и загнанной в угол дичью. Я хочу свободно путешествовать, учиться, знакомиться с новыми людьми и не бояться быть собой. — Я отвернулась от него, не задевая цветов, прошагала к окну и в поисках поддержки схватилась за подоконник. — Надеюсь, вы помните, что должны мне... услугу, или скoрее, oбещание. И я прошу, хотя, может, и требую... женитьcя на мнe, чтобы прекратить эту беcсмыcленную борьбу. Если я стaну вaшей женой, хотя бы на год или на время учебы уже никто не поcмеет на меня давить. Плюс я получу время, чтобы найти подходящего человека на роль супруга...
Хотелось добавить «если вы не подойдете» или «если передумаете».
Хотелось добавить еще много всего, чтобы не слышать его смеха, издевок или отказа, который, я уверена, вот-вот произойдет. Но сзади лишь что-то звякнуло. Порывисто обернулась. Варган оказался в шаге от меня и, стоя на одном колене поднимал с пола перстень, тот самый, с красным камнем.
— Вы уронили кольцо?
— Вначале челюсть, — невесело хмыкнул степняк. — А кольцо — это лишь атрибут к самому неудачному признанию в мире.
— Готова поспорить, вы не видели мое абсолютно провалившееся, — выдохнула я, ощущая, как неистово колотится мое сердце и по виску течет холодный пот.
— Орвей, пожалуйста, помолчи сейчас. — Варган сокрушенно покачал головой и встал. — Я тебя услышал, понял, и хочу сказать... Ты со своим прагматизмом и спешкой способна уничтожить все романтическое, что есть во мне.
— То есть вы отказываетесь?
— С чего вдруг? Я об этом с начала похода мечтал. — Он уверенно обхватил мою руку и надел перстень на безымянный палец.
— То есть вы... — протянула недоверчиво, — ты любишь меня?
— Я тобой сражен.
— Не совсем то, что хотелось услышать. Так ты ко мне не равнодушен?
— К тебе невозможно быть равнодушным, — заверил он и склонился к самым губам, чтобы коварно спросить: — Так ты будешь моей? В горе и в радости, в бою и в постели?
Аккуратно подняла руку и погрузила пальчики в его волосы. Ведь мне теперь прикасаться можно.
— Ты перепутал последнюю строчку клятвы. Она звучит как, «в богатстве и бедности».
— Бедность нам не светит, — его рука соскользнула на мою талию, — а любовь я гарантирую.
Варган уже почти поцеловал, почти утопил своей нежностью, когда я вспомнила:
— А где мои скальники?
— А чем, по-твоему, забит кабинет?