...Решетка! До нее оставался десяток метров. Она действительно перегораживала весь коридор, а главное — поднималась и опускалась при помощи специального рычага, который джинн ничтоже сумняшеся выломал с одной из сторон, “поломав” тем самым и логическую задачку, связанную с подъемом решетки. Ход, внезапный для NPC.
— Скорей!
Мы проскочили под нависающими над головой толстыми зубьями, и Гасан, облепленный летучими мышами с головы до… пояса, косо метнулся вниз к уцелевшему рычагу. Со своим дымным шлейфом джинн сейчас напоминал подбитый мессершмитт.
Но с задачей он справился: с грохотом и плеском решетка рухнула в воду. Несмотря на окрик Гильермо, я обернулся и увидел, как Князь со своими распахнутыми зловещими крыльями впечатывается прямо в ее середину, и крылья превращаются в кровавую кляксу. И тоже шлепается в поток.
— Не останавливаться! Не бросать весла! Раз-два!..
Мы продолжали спускаться по подземной реке. Вскоре попалась еще решетка. Выглядела она иначе, но, по сути, была такой же конструкции, и тоже с головоломкой. Гасан, наконец отодравший от себя всех мышей, проделал с ней те же манипуляции, что и с первой.
— Есть шанс быть первыми, — прохрипел РыбНик, спустя минуты полторы после прохода третьей решетки.
— Теперь есть? — сарказм в моем севшем голосе вряд ли был заметен, да и наплевать — он же все равно не различает. — Откуда такой оптимизм?
— Учел примерную скорость трансформации вампира и скорость его полета в туманном виде, сопоставил с нашими местоположением и скоростью, плюс средняя частота решеток.
— Да откуда ты знаешь, где мы находимся??
— Я повороты считаю, — пояснил полудемон. — Ты ж видел рисунок созвездия? Река действительно его повторяет. Можем финишировать первыми, если нам повезет. Хотя вот на поворотах-то скорость снижается… Что-то я отупел...
— Не болтать, салаги! — накрыл нас зычный баритон инквизитора. — Р-раз-два!
...Мимо нас проносились причудливые пейзажи. Свисали с потолка сталактиты, посреди островов поднимались ледяные колонны. Мелькали рисунки примитивных, но полных динамики и экспрессии человечков — пещерная живопись древних людей. Человечки охотились, танцевали, участвовали в каких-то обрядах. Кто это нарисовал? Куда эти люди делись с острова? — загадка.
Проплыли сквозь удивительную, полную влаги пещеру, наполненную невесть откуда взявшимся лунным светом — видимо, проникал через незаметные щели. Здесь было буйство зелени: сплетались лианы, стены были увиты плющом, вода — покрыта ковром из кувшинок. Лухрасп было попытался добыть на ходу какие-то ценные растительные ингредиенты, но магистр устроил ему разнос, и усач снова схватился за весло. Вовремя: из зеленой гущи высунулась и клацнула кривыми шипами здоровенная “пасть” растения, напоминавшего мутировавшую мухоловку.
В другой пещере грибы вымахали до совершенно неприличных размеров. Их были тут десятки, если не сотни видов: одни поднимались на тонких ножках непосредственно из реки, другие каскадами оккупировали скальные стены, третьи росли на первых и на вторых. Были грибы-пузанчики, которые мы огибали, словно колонны, а были паутинообразные доходяги, криво тянущиеся из углов. Многие флюоресцировали, переливаясь всеми цветами спектра, подобно медузам, — и все это великолепие отражалось в реке. Несколько круглых грибов взорвались, когда мы проплывали мимо, и осыпали лодку жгучими спорами. Мари принялась истерически чиститься, вытряхивая мелкую дрянь из волос, и Гильермо пришлось прибегнуть к отнюдь не аристократическим оборотам, чтобы она подняла лук. Впрочем, наш воин Света тут же забормотал покаянные речи — только вот обращался он не к эльфийке, а к Мирту.
Гасан, сам едва увернувшийся от дождя спор, сделал несколько проворных пассов руками и, подленько улыбаясь, согнал добрых пару десятков грибов-бомбардиров ко входу в зал — туда, откуда должен был появиться наш преследователь.
Поначалу мы все косились на хозяина лодки, с недостижимым достоинством возлежащего среди нас — орущих, стреляющих и молотящих по воде веслами. Но покойник вел себя хорошо, и вскоре я перестал смотреть в его сторону.
Еще в одной из пещер мы встретились с местной фауной. На плоском камне с краю водного потока расположилась здоровенная тварь с телом тритона — белесая, скользкая: этакий аксолотль курильщика, только размером с лошадь и с шестью безглазыми, зато очень зубастыми головами на длинных шеях. Эти головы, вытянувшись, стали весьма недвусмысленно щелкать зубами в сторону лодки.