Мне тоже грозила участь стать его учеником, но отец отказал в этом, хотя у меня был сильный дар, и духи предков иногда говорили со мной во снах. Отец сам начал меня учить шаманизму, в свое время он очень много слышал об этом от своего брата. И сейчас старался передать все это мне.
Время Мургата пришло, когда на стойбище племени напали Кхарды, такого не случалось очень давно. Но вот уже ни один поход против них не проходил удачно, и они слишком осмелели. И быть бы им уничтоженными, но Мургат не смог вызвать духов защитников.
В тот день племя потеряло много воинов, также погибло много женщин и детей. Вождь был в ярости, и хотел убить Мургата. Но этот трус сбежал, и мрак бы с ним, но этот выродок украл бубен. Бубен, что передавался от одного старшего шамана к другому уже много поколений. В этом бубне были заключены несколько сотен сильных душ. Да что там, несколько десятков из них были душами прежних шаманов, что пожелали таким образом, и дальше помогать племени.
Племя было сильно обескровлено, и мы остались без шамана, к тому же от нас отвернулись духи предков. И все это вина глупца Баглидула, что взял этого выродка в ученики. Отец тогда говорил, что в нем слишком сильна кровь людей, он был слишком жаден до власти и ставил свое благо выше блага племени.
В это тяжелое время мне пришлось стать шаманом племени. Я потратил много лун для того чтобы вымолить прощение у духов предков. С моими скудными знаниями мне удалось сделать себе бубен, но в сравнении с тем, что мы потеряли, он был жалок.
Но тем не менее мне удалось заручиться поддержкой духов предков, и помочь племени одержать несколько великих побед. Тогда же я смог получить первые души для своего бубна.
Постепенно дела стали идти намного лучше, к племени вернулась удача, да и Газеун ставший новым вождем одерживал победы одну за другой, даже без помощи духов. Именно он повел племя на Кхардов, чтобы отомстить за тот день.
Это была славная битва, закончившаяся не менее славной победой. Газеун стал прекрасным вождем, он хорошо думал своей головой, но и прислушивался к советам, которые давали духи предков. Хоть его увлечение человечками мне не нравилось, но вождь он хороший.
И что он в них находит? Мелкие, тощие, подержаться не за что, и потомство приносят слабое, да дурное. Другое дело наши женщины, одна подарила мне сына, который станет очень сильным шаманом. Я приложу все возможные усилия для этого, но и других учеников обучать тоже нужно.
Но вскоре случилось страшное, на большом совете племен мне бросил вызов шаман племени серой кости, это малое и слабое племя. Я легко одолел его, и даже заточил его душу в свой бубен. Но я был слишком самонадеян и глуп. Это было всего лишь провокация, чтобы подтвердить то, что у моего племени нет бубна предков. И устроил все это главный шаман племени ледяной скалы.
У этого племени целых три духа хранителя, а у шамана много душ в бубне, чтобы призвать их не только для защиты, но и для нападения. Да и сам шаман намного сильнее и опытнее меня. А теперь, когда он узнал о потере бубна предков, нападение не заставит себя долго ждать.
Чтобы найти способ спасти племя я обращался к духам предков несколько недель. Ученики за это время с ног сбились в поисках необходимых для этого трав и грибов. И духи были благосклонны ко мне. Так родился план по обретению еще двух духов хранителей.
Благодаря духам предков я узнал о находящейся неподалёку человеческой твердыне, которая стоит на источнике. И некоторые духи очень не прочь его занять. Но глупые люди не только не дают духам осесть на источнике, но и сгоняют их с уже насиженных мест.
Духи предков помогли мне договорится с двумя сильными духами, чьи силы не уступали, а скорее даже превосходили силы духов-хранителей нашего племени.
По договору они помогали снять щит с укрепления людей, а дальше мы выбивали оттуда людей и я проводил ритуал привязки духов к источнику. Помимо этого я буду вынужден отдавать всю свою силу в течении ста двадцати лун. В обмен на это духи согласились один раз прийти на призыв о помощи моему племени, и впоследствии откликаться на просьбы о помощи, за которые уже придётся платить. Наличие четырех духов хранителей должно отбить у племени ледяной скалы желание нападать, и покажет, что мы не ослабли и даже стали сильнее.
В оставшееся мне время я надеюсь помочь своему сыну стать сильным шаманом, и сделать себе достойный бубен, свой же передам Умкогуру, он станет хорошим младшим шаманом. А когда придет мое время моя душа станет первой, в бубне моего сына.
К сожалению из-за того, что у меня все время будут забирать силу, я вряд ли смогу даже самостоятельно передвигаться и все оставшееся время проведу прикованный к лежанке. Но это малая цена за благополучие племени, и я ее заплачу.
Убедить Газеуна в необходимости подобного похода было несложно, он и сам все прекрасно понимал, и в меру сил готовился к нападению, и искал способы если не для победы, то для спасения племени.
Осадить твердыню людей удалось легко, они сразу спрятались за щитом стоило только призвать духов. Но кое-что пошло не по плану, в твердыне оказался очень сильный человеческий маг и не один. Хотя как уверяли духи предков там всегда был один маг средней силы, а сейчас там их было четверо, один из которых был очень силен. До того, как я призвал духов он убил тридцать шесть воинов всего двумя заклятьями.
Моим духам ветра удалось перехватить птицу с посланием в котором была просьба о помощи. Но несмотря на это ситуация была не в нашу пользу. Я был не уверен в том, что смогу справиться с этим магом даже ценой своей жизни, да и нельзя мне умирать, пока не расплачусь с духами. Но отступать уже поздно, духи выполнят свою часть договора и пробьют щит, но на этом все, хорошо, что маг об этом не знает и скорее всего будет тратить свои силы на поддержание щита, чтобы дождаться помощи, которой не будет. Если все пойдет так, то шанс есть, но если он встретит нас полный сил, тогда мы погибнем, но не это самое страшное, не выполнив свою часть уговора мы разгневаем духов. И тогда ждать удара от другого племени уже не нужно, его уничтожат духи, а наши хранители даже вмешиваться не станут, поскольку те будут в своем праве.
Но то, что произошло на второй день осады, заставило нас всех приготовится к худшему, щит пал, именно пал, а не был снят. И это произошло без помощи духов. Я начал опасаться того, что маг решил умереть достойно, в битве, а не отсиживаться за щитом и стенами. Это конечно освобождало нас от гнева духов, так как они не выполнили свою часть договора, щит продержался бы еще несколько дней. Но тот маг нам не по силам. Но даже если у меня получится его победить, то только ценой своей жизни, и неизвестно сколько он убьет до этого воинов.
Переписать договор с духами, чтобы они вместо щита помогли справится с магом слишком долго, у меня на это уйдет не меньше дня.
Газеун принял решение атаковать, как он сказал у мага будет меньше возможностей в узких коридорах, а вот у него будет больше возможностей близко познакомить свой топор с головой мага. Мне же велел остаться, и обратиться за советом к духам предков.
Духи предков ответили очень быстро, и то что они мне поведали было невероятно. В твердыне находилось существо, которое уже убило почти всех магов, остался только один самый слабый, и именно оно сняло щит. Духи предков чувствовали от него силу, и чувствовали силу покровителя этого существа, и она была запредельна. Они очень настойчиво требовали не делать его своим врагом.
Я со всех ног побежал в твердыню, не приведи великие духи кто-то из воинов нападет на это существо. Уже в твердыне наткнулся на Газеуна, ему о чем-то рассказывали два воина. Из того обрывка я понял, что они наткнулись на него, но слава духам не напали. Поскольку то что они увидели их сильно напугало, и озадачило. Как они рассказали, когда они вломились в место, где должен был быть главный среди воинов твердыни. То обнаружили странного человеческого ребенка, у которого был бубен, и несколько костяков которые держали главного, тень под которым бурлила и пожирала его. Но в момент, когда этот ребенок посмотрел на них, они захотели оказаться отсюда, как можно дальше. А поскольку были уже опытными воинами прошедшими не одну битву, своему чутью они привыкли доверять, да и бросаться на шамана глупо.