– Вот отсюда и выше – да, может быть. Но если ниже – она девчонка.
Софья не удержалась от смешка.
– Хорошо. Иди и скажи Пури, что если она через час разожжет жаровню, то идальго справит ей такую свадьбу, которой она отродясь не видела. Я сама займусь этим.
– Вы согласны помочь ей выйти замуж за Энрике?
– А что тут такого? Я все что угодно для нее сделаю, лишь бы во дворце было тепло.
Сияющая Анхелина уплыла. Софья собралась подняться к себе в комнату, чтобы взять еще одну шаль, но тут у ворот Патио дель Ресибо зазвенел колокольчик. Она услышала, как один из садовников пошел открывать ворота. Софья направилась к дверям, чтобы встретить гостей.
В Патио въехала небольшая черная карета, запряженная парой неказистых лошаденок. На двери кареты не было никаких инициалов. Возница был одет в обычную одежду. Дверь кареты отворилась и из нее вышла одетая в черное женщина под непроницаемой вуалью на лице. Прежде чем сойти на землю, она повернулась вглубь кареты и что-то сказала. Очевидно, в карете сидел еще кто-то, кому войти во дворец не было необходимости. Женщина, закрыв дверь кареты, направилась к Софье.
– Я приехала сюда встретиться с идальго, – судя по ее интонации, она всю жизнь только и занималась тем, что отдавала распоряжения.
– Он очень занят, – довольно резко ответила Софья. – Делами дворца занимаюсь я.
– Но не тем делом, которое у меня к идальго. Потрудитесь передать дону Роберту, что к нему гостья. – С этими словами женщина подняла вуаль.
Софья возненавидела ее с первого взгляда. Она была немолода и красавицей ее назвать можно было с достаточной натяжкой. Но она излучала осязаемое сладострастие и то, как она произнесла имя Роберт, говорило о том, что они друг друга знали, по меньшей мере, довольно близко.
– Передайте идальго, что с ним желает говорить Мария Ортега.
Она прошла мимо Софьи в вестибюль и принялась томно и устало снимать перчатки. Софья даже не шелохнулась.
– Пожалуйста, Гитанита, – мягко, даже участливо обратилась к ней гостья. – Это очень важно. Полагаю, дон Роберт будет рад встретиться со мной.
Похоже, Марии Ортеге были известны самые интимные подробности жизни не только Роберта, но и ее, Софьи. Ну и что из того, – подумала Софья. – Сейчас вся Испания знает, кто я такая. А всей Андалузии известно, что она живет в Паласьо Мендоза.
– Подождите здесь, – ответила Софья.
Она решила не посылать лакея на поиски Роберта, а сама отправилась в его комнату и постучала.
– Роберт, тебя хотят видеть.
Дверь открыл Тито. Роберт заканчивал свой туалет, он стоял перед зеркалом и завязывал на шее белый платок. Он не повернулся к ней.
– Что за визитеры? Ты не могла бы заняться ими сама?
– Нет, она желает видеть тебя.
– Она? – Его рука потянулась к сюртуку.
– Да. Судя по всему, это какая-то твоя старая знакомая… Весьма привлекательная особа, прямо королева. Она мне сказала, что ее зовут Мария Ортега. – Софья следила за тем, какой будет его реакция, но он остался безучастным к ее сообщению. – Ты ее давно знаешь?
Роберт пробурчал что-то невразумительное и застегнул последнюю пуговицу на сюртуке. Тито схватил щетку и принялся смахивать с него невидимые пылинки, но Роберт отстранился.
– Потом, Тито. Я уже и так на сегодня достаточно вычищен и отполирован.
Без единого слова он проследовал мимо Софьи и вышел в коридор. Она некоторое время раздумывала, глядя ему вслед, но потом… Черт бы их побрал, обоих! Я что, кукла какая-нибудь, которую куда захотел, туда и поставил! Софья последовала за ним.
Он уже сошел с лестницы, и Софья могла наблюдать, как происходила эта встреча. Мария Ортега сняла плащ и шляпу и осталась в черном платье. Ее молочно-белая кожа, рыжие волосы золотистым пятном мерцавшие в неярком свете вестибюля дворца, черное платье – все это создавало очень выигрышную для нее картину. Что и говорить – женщина выглядела весьма эффектно и соблазнительно. Она протянула к нему обе руки, Роберт принял их, потом приблизился к ней и поцеловал ее в обе щеки.
– Рад тебя видеть, Мария. Ты прекрасно выглядишь.
Софья ощутила болезненный укол в сердце. Вот и все. Она его потеряла, так и не сумев обрести. То, как Мария Ортега, откинув голову рассматривала его, говорило о многом… Как и ее слова.
– Ты тоже выглядишь хорошо. Мне приходилось разное слышать, Роберт. Я от души желала, чтобы все кончилось для тебя благополучно, поэтому и приехала. Ты был мертвец, а сейчас воскрес. Ты представить себе не можешь, какой радостью это меня наполняет.
Он улыбнулся и решил, видимо, препроводить ее прямо во внутрь дворца.
– Пройдем в салон, Мария. Не можем же мы стоять здесь, в вестибюле.
С поспешностью, может даже излишней, Софья отправилась вслед за ними. Нет, так просто она не сдастся! Это она возвратила Роберта к жизни, и не сделай она этого, эта хищница явилась бы сюда и потребовала бы все, что по праву принадлежало ей, Софье. Роберт, скорее всего, не замечал ее присутствия. Она осторожно откашлялась.
– Ах, да, – повернулся он к ней. – Донья Мария, разрешите вам представить Софью, или известную всем Гитаниту.
– Мы уже виделись, можно сказать, – без тени смущения сказала Мария. – А вы знаете, как вас теперь называют? Императрица. Вся Кордова не перестает говорить о том, как вы возвращаете к жизни дом Мендоза, так что, донья Софья, вы – императрица.
– Вся Кордова не прочь посплетничать и поверить в любую сплетню, даже в самую, что ни на есть, глупость. Роберт, какие напитки и угощенья приготовить гостье?
Роберт не удосужился ответить сам, а обратился к Марии Ортеге.
– Действительно. Мария, я хочу предложить тебе самый новый сорт хереса. Замечательное вино, называется «молочко Хереса», ты еще о нем услышишь.
– В самом деле? Уверена, что ты собираешься отправить его морем в Англию, Роберт. Если тебе это, конечно, удастся или у твоих англичан найдутся деньги, чтобы купить его.
– Думаю, что удастся.
Софье в лицо ударила кровь. Господи, какой же надо быть дурой, чтобы позволить этой рыжеволосой девке втираться в доверие к Роберту.
– Это лишь дело времени, – добавила Софья. – Веллингтон вот-вот прикончит Наполеона и все станет на свои места.
– Возможно, – неопределенно сказала Мария.
Тем временем появилась одна из подопечных Анхелины. Софья никаких распоряжений не давала, но в руках у девушки был поднос с графином хереса и тарелкой печенья. Горничная не удержалась от того, чтобы не бросить исподлобья уничтожающий взгляд на эту даму. Пикантная новость о прибытии во дворец к дону Роберту особы женского пола уже, очевидно, обсуждалась прислугой, как и то, что их хозяюшка пребывает по этому поводу в бешенстве.
Мария приняла бокал с олоросо, но очень вежливо отказалась от печенья. Роберт предложил тост:
– За возобновление добрых отношений и будущие встречи.
Херес обжег горло Софье. Нет, никаких будущих встреч не будет. Она собиралась дать понять этой змеюке, чтобы ее ноги больше во дворце не было, но Софья понятия не имела, как это сделать. Пока она ей улыбалась.
Мария Ортега вела себя так, будто Софьи не было с ними вовсе. Она не сводила глаз с идальго.
– Роберт, есть человек, с которым мне бы хотелось, чтобы ты встретился, – сообщила она ему. – Он ждет там, в карете.
Роберт посмотрел на двери, будто ожидал, что этот человек тут же явится, стоило Марии Ортеге лишь его упомянуть.
– Если тебе угодно, – ответил он. В его тоне слышалась неуверенность. – Но я все же склонен воздерживаться от всякого рода встреч и деловых бесед, Мария. Тем более с незнакомыми людьми. Может быть донья Софья займется этим. Она поразительно осведомлена во многих делах и весьма компетентна.
Софья ощутила неукротимый позыв наброситься на него, выцарапать ему глаза, нет, не ему, а этой рыжеволосой суке. Компетентна! Ничего себе. Ну, ничего, она покажет ему пределы своей компетенции…
Мария Ортега смотрела на нее с той усмешкой, какая появляется на лицах вежливых людей, созерцающих набедокуривших детей. Она словно читала ее мысли.