Герман Эбер задал несколько вопросов насчет погибшей женщины. Валландер постарался ответить как можно подробнее. Но нетерпение внутри нарастало. Не хотел он сидеть тут и отвечать на вопросы Эбера. А тот, видимо, почувствовал его раздражение и умолк.
— Итак, по–твоему, Луиза умерла от того же препарата, что и Игорь Киров?
— По всей вероятности, да.
— В таком случае выходит — ее убили? Самоубийство — только видимость?
— Если судмедэксперт ничего не напутал, такое вполне возможно.
Валландер недоверчиво покачал головой. В его представления это ну никак не вписывалось.
— Кто сейчас изготовляет эти препараты? Ни ГДР, ни «штази» уже не существуют. Ты сидишь тут, в Швеции, составляешь кроссворды.
— Секретные службы существуют всегда. Меняют названия, но существуют. Те, кто воображает, будто в современном мире шпионажа стало меньше, ничего не поняли. И не забывай, кое–кто из старых мастеров жив по сей день.
— Мастеров?
Герман Эбер чуть ли не с обидой ответил:
— Что бы мы ни делали, что бы о нас ни говорили, мы были специалистами. Знали свое дело.
— Но почему так случилось именно с Луизой фон Энке?
— На этот вопрос я, разумеется, ответить не могу.
— Уверен?
— Уверен, при той информации, какую ты мне предоставил.
Валландер вдруг ощутил усталость и беспокойство. Встал и, пожав Герману Эберу руку, сказал на прощание:
— Я наверняка еще вернусь.
— Понятно, — отозвался Герман Эбер. — В нашем мире встречи происходят в самое странное время.
Валландер сел в машину и поехал домой. Перед круговой развязкой на въезде в Истад пошел дождь. Когда он выскочил из машины и отпирал входную дверь, лило как из ведра. Юсси лаял в своем загоне. Валландер сел за кухонный стол, глядя, как дождь барабанит по стеклу. С волос капала вода.
Он не сомневался, что Герман Эбер прав. Луиза фон Энке не кончала самоубийством. Ее убили.
23
Из холодильника Валландер достал тарелку с куском мяса. Вместе с половиной кочана цветной капусты получился обед. Когда сел к столу и развернул купленную по дороге домой вечернюю газету, ему подумалось, что на протяжении всей своей взрослой жизни он, помнится, всегда испытывал глубокое удовлетворение, когда удавалось поесть без помех, а заодно полистать газету. Однако на сей раз, едва открыв газету, он наткнулся на увеличенное фото с драматическим заголовком. Неужто глаза не обманывают? На фото было лицо автостопщицы. С растущим изумлением он прочел, что днем раньше она убила своих родителей в центре Мальмё, в квартире на Сёдра–Фёрстадсгатан, и с тех пор в бегах. Мотив преступления полиции неизвестен. Но жестокий убийца именно эта женщина, которую зовут вовсе не Карола, а Анна–Лена. Полицейский, чье имя показалось Валландеру смутно знакомым, описывал происшедшее как беспримерное насилие, исступленное бешенство, кровавую баню в маленькой квартирке, где проживала семья. Теперь полиция объявила женщину в розыск по всей стране. Валландер отодвинул и газету, и тарелку. Снова попытался внушить себе, что ошибается. Не может это быть та женщина. Потом придвинул телефон, набрал частный номер Мартинссона.
— Приезжай сюда, — сказал он. — Ко мне домой.
— Я купаюсь, с внуками, — ответил Мартинссон. — Может, отложим на потом?
— Нет. Дело не терпит отлагательства.
Ровно через полчаса машина Мартинссона зарулила во двор. Валландер уже стоял у калитки, ждал. Дождь перестал, прояснилось. Хорошо зная Валландера, Мартинссон не сомневался, что случилось что–то серьезное. Юсси, выпущенный из загона, скакал вокруг посетителя. С большим трудом Валландер заставил собаку лечь.
— Ты все же приучил его слушаться, — заметил Мартинссон.
— Более–менее. Идем на кухню.
Они вошли в дом. Валландер показал на фото в газете.
— Несколько часов назад я подвез ее до Хёэра, — сказал он. — Она упомянула, что направляется в Смоланд. Хотя, может, и соврала. Вероятность, что ее уже опознали по газетным снимкам вроде вот этого, весьма велика. Но начинать поиски надо, стало быть, в Хёэре.
Мартинссон смотрел на него во все глаза.
— Я точно помню, что не далее как в прошлом году мы с тобой решили никогда никого не подвозить.