Довольная улыбка сверкнула на бронзовом от загара лице.
– По-моему, тоже. Неужели вам это не по душе? – Он ловко изобразил, как тупой сквайр переживает, что не угодил своей хозяйке-леди.
– Перестань прикидываться недотепой, Рори Маклауд. Ты прекрасно знаешь, что мне это нравится. Хотя я думаю, что ты излишне радуешься взглядам некоторых чересчур самоуверенных девиц. Пожалуй, пришло время преподать тебе урок сдержанности. Что скажешь, если вместо тебя я поцелую на счастье Кемпбелла?
– Не делай этого, если не хочешь, чтобы этот человек больше не увидел восхода солнца, – рыкнул он ей на ухо. – Так кто теперь прикидывается недотепой? – Она услышала на шее его теплое дыхание, когда он провел губами по чувствительной коже.
– Поцелуй меня не на счастье, а из благосклонности, как галантного рыцаря из старых времен, который выезжает на турнир, украсив оружие в цвета наряда своей дамы.
Кто мог бы устоять перед такой мольбой? Изабель поднялась на цыпочки, ухватилась за его руки, чтобы не потерять равновесия, и наградила целомудренным поцелуем.
Рори саркастически приподнял бровь.
– Это не совсем то, что я имел в виду. Но, учитывая наличие зрителей и отсутствие времени, ладно, сойдет на этот момент. Но когда я выиграю, буду рассчитывать на добычу, достойную победителя.
Еще раз усмехнувшись, Рори повернулся и широко зашагал в сторону участников состязания по метанию стволов. Изабель знала, что ее глаза горят ожиданием, но ей было все равно. Сердце замирало от любви и гордости. Рори Маклауд был создан для того, чтобы вызывать в женщинах такие чувства.
Слава Богу, после той неприятной стычки два дня назад все вернулось на круги своя. Хотя Рори не поверил вполне ее объяснениям, почему дядя рассвирепел, но он поверил ее клятве. Ведь она произнесла ее от всего сердца. Даже если ее план не сработает, она все равно не предаст Рори и его семью.
Изабель не собиралась говорить ему о своей любви, но так уж вышло. Ей было неприятно, что он в ответ не сказал того же, но Рори был не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. Она думала, что таким образом Рори пытается облегчить ей прощание, если уж оно неизбежно. Но в душе Изабель была уверена, что Рори испытывает к ней такое же чувство. В самом деле, после своего признания она несколько раз ловила на себе его взгляды. Он смотрел на нее с нежностью.
Она, должно быть, простояла здесь довольно долго, прежде чем голос Йена отвлек ее от размышлений о своем непростом положении.
– Пойдем, Бель, не то пропустим самое интересное.
– Ох, я и не поняла, что они вот-вот начнут. – Она позволила проводить себя к полю. – Ты был хорош в состязаниях, Йен. Сегодня не участвуешь?
– Нет. У Макдонаддов самый лучший в метании стволов – Ангус. Но даже ему будет трудно устоять против Маклауда. Мастерство Рори достойно быть воспетым бардами. С ним соперничать непросто. Ой, ладно. – Он помолчал, подумал. – Скажи мне, Бель, с тобой все в порядке?
Изабель понимала, о чем он спрашивает на самом деле. Она оглянулась по сторонам, на этот раз с особой тщательностью проверяя, нет ли кого поблизости, чтобы услышать их разговор. Никого не было. Она немного успокоилась и, увидев, как он заботливо смотрит на нее, сказала с полной откровенностью:
– Со мной все прекрасно, как может быть в моей ситуации.
– Я почему спросил… Ты выглядишь счастливой с Маклаудом. И мелькнула мысль: а вдруг ты передумала. – Увидев, как она побледнела, он схватил ее за руку. – Не волнуйся, я ничего не сообщу дяде. Все, что скажешь, останется между нами.
Изабель услышала настоящую заботу в его голосе. Рори был прав. Йен беспокоился за нее. Ей был нужен кто-то, с кем можно было поделиться.
– Неужели у меня все написано на лице? Наверное, мне никого не удалось одурачить. Наш дядя предположил то же самое, только выказал свое беспокойство не так сердечно. Думаю, он боится, что я не смогу осуществить наш план.
– А ты сможешь?
Несколько мгновений их глаза не отрывались друг от друга. Удовлетворенная тем, что Йен не давит на нее, она пожала плечами.
– Не знаю, все очень непросто. Но наш дядя не оставляет мне выбора.
– Я не стану указывать тебе, что делать, дорогая сестренка, но выбор есть всегда. Просто найди вариант, при котором ты будешь счастлива. Я еще никогда не видел тебя такой веселой, как в эти несколько дней. В Данвегане ты нашла свой дом. Не только Рори, но и вся его семья прекрасно относятся к тебе. И ты изменилась. – Он потер подбородок, оценивающе глядя на нее. – Ты стала более счастливой, открытой. – Йен помолчал. – Другой.
Не такой, как в Строуме. Он не сказал этого, но Изабель поняла, что он подразумевал. В Строуме у нее никогда не было своего голоса, ею откровенно пренебрегали.
Но Йен вел себя так, словно забыл об этом. Как будто он только теперь понял, что раньше с ней не считались.
На цыпочках Изабель прокрадывается в комнату. Негромкий разговор умолкает. Пропади все пропадом, думает Изабель. Как им удается услышать ее? «Что это вы тут обсуждаете?» – спрашивает она.
– Ничего особенного, – молниеносно отвечает Йен. Изабель поджимает губы и упирает руки в бока. Ей обидно, что братья сторонятся ее. «Глупцы», – с вызовом изрекает она, как это может сделать одиннадцатилетний ребенок.
– Иди отсюда, Изабель, – говорит Ангус. – По-моему, тебя зовет Бесси.
– У тебя были подруги, – попытался успокоить сестру Йен.
– Разумеется… Если ты имеешь в виду служанок… Бесси, Мери, Сара. Они скрашивали мое одиночество.
– А девушки из деревни?
Она покачала головой. Йен вздохнул.
– Прости, Бель. Нет ничего удивительного, что ты все время бегала за нами. Никто из нас не понимал… – Он заиграл желваками. – Хотя должны были бы понять. Я очень жалею об этом.
Изабель улыбнулась. Ей было приятно его признание.
– Это было так давно. Но ты прав, я здесь счастлива. Маргарет – настоящая подруга.
Его грустные глаза вдруг засветились озорством.
– Я думал, наш дядя проглотит язык, когда он в первый раз увидел хорошенькую «одноглазую Маргарет» без ее повязки. Это была настоящая жестокость – как он поступил с ней и с Маклаудами, устроив эту гнусную провокацию. Ну и дурацкий у него был видок, когда она изящная, как фея-принцесса, стояла рядом с этой жабой Маккензи, на которой он женился потом.
Хихикнув, Изабель прикрыла рот рукой.
– Вид у него был потешный.
Йен фыркнул.
– Ладно, Изабель. Но я совершенно не завидую твоему положению. В любом случае ты вызовешь гнев всесильного человека. Должен признаться, что за эти дни мне в Рори Маклауде открылось многое, достойное восхищения. Он очень влиятельный глава клана, пользуется любовью и уважением своих сородичей. Но имей в виду: что бы ты ни решила, будь исключительно осторожна с дядей. Мне кажется, он что-то задумал, о чем нам не говорит ни слова. Отец думает, что Слит может быть в сговоре с Маккензи. Пусть дядя и обещает взять нашу сторону в споре с Маккензи из-за Строума, если тебе все удастся, однако отец сомневается, что Слит сдержит слово.
Изабель отшатнулась.
– Почему? Есть какая-нибудь причина подозревать Слита в вероломстве?
Йен посерьезнел.
– Отец страшно разозлился, когда узнал, что Маккензи напали на тебя. Он в этом винил себя.
– С какой стати?
– Он рассказал Слиту про твое письмо, в котором ты писала, чтй Маклауд задерживается в Эдинбурге. Отец уверен, что Слит передал эту новость Маккензи.
Наверное, поэтому Рори задавал ей вопросы. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить тот факт, что абсолютно невинное упоминание в ее письме спровоцировало нападение.
– Я в это не верю, – заупрямилась она.
– Маккензи страшно злится на нас и Маклауда за смерть сына. Отец считает, что даже если Слит и склонен что-нибудь сделать, у него не получится удержать Маккензи от мести.
При упоминании имени Маккензи Изабель передернуло. Старый главарь этого клана в упор разглядывал ее все эти дни, и она не доверяла ему. Не важно, что Рори говорил о священных традициях сходов, она подозревала: Маккензи что-то замышляет. Но пока он еще не сделал ничего, только пристально разглядывал ее такими же тусклыми глазами, как и у сына. Правда, одна мысль сквозила в его взгляде – обещание отомстить.