Хныкая, мое лицо искажается от боли. Его рука ласкает пульсирующую часть, и внезапно мой мозг прекращает распространять боль, думая " Ухты. Это все-таки было приятно?
Шлепок!
Сильнее, чем во второй раз. Я отстраняюсь от его рта, и откидываю голову назад, кричу. Мои глаза расширяются. Между моих ног становится влажно.
Шлепок!
Мой рот преобразуется в О в безмолвном крике. Наши глаза встречаются, не отпуская друг друга. Его рука скользит по больному месту, жарко опаляя, прежде чем двигается ниже, и еще ниже прикасаясь к сморщенной плоти. Я напрягаюсь. Его пальцы задерживаются там на мгновенье прежде, чем он кончиком пальца проверяет насколько я возбуждена.
Мои щеки горят. Те, что на моем лице.
Нормальные люди не возбуждаются от подобных штучек.
Твитч скользит кончиком пальца вверх и вниз по моей влажной и теплой плоти. Его глаза вспыхивают, затем темнеют, и он закрывает их, выпуская стон: - Тебе нужно сесть на мой член.
Перекатив нас на бок, он отстраняется от меня, неистово расстегивает свой ремень, и стаскивает слаксы, рубашку, и подтяжки за рекордное время. Встав передо мной, он гладит свой толстый, длинный член; серебряные шарики мерцают в приглушенном свете. Ложась рядом со мной, он продолжает гладить свой член. Повернувшись, он приказывает: - Оседлай меня.
Ему не надо простить дважды. Поднявшись на четвереньки, я перекидываю одну ногу через него, и взбираюсь на него. Мы оба готовы. Нам не нужно напрасно тратить время. Отвожу руку за спину, и хватаю его член, подвожу его как раз под мой вход, и медленно сажусь, вбирая его головку в себя.
Позволяя себе привыкнуть, я кладу обе руки на его грудь, смотрю на него, в то время как он впивается в мои бедра. Он наблюдает за мной жаждущими полуприкрытые глазами. И внезапно, неожиданная волна эмоций накрывает меня. Потянувшись рукой, я поглаживаю 13 на его щеке, и ощущаю травмированную кожу под этой татуировкой.
Ты и не подумала бы, что 13 скрывает шрам от окружающих.
Покачав головой, я закрываю глаза, и убираю руку. Его рука сильно хватает мое запястье останавливая меня, возвращая мою руку обратно на его щеку. Он прижался к моему прикосновению, как кот. Повернув голову, он целует внутреннюю сторону моего запястья. И в моем горле застревает комок.
Не влюбляйся в него!
Да. Это бы все испортило.
Нуждаясь в отвлечение от этого насыщенного момента, я сажусь дальше на него, и еще дальше, пока моя попа не встречается с его промежностью. Чувствую себя цельной, и разгоряченной, мои веки трепещут. Он ощущается так невероятно.
Смотрю на него, его лоб морщится.
Дотянувшись, он соединяет свои руки с моими, переплетая наши пальцы, и опускает их на кровать над своей головой.
Это уже слишком. Комок в горле поднимается, и я не могу глотать. Он отдает мне контроль.
Хриплый шепот вырывается из меня: - Не играй со мной.
Вместо того, чтобы ответить мне, он поднимает свое лицо, и в моей груди поселяется тупая боль. Наклонившись, мои губы сливаются с его губами в сладком, и нежном поцелуе. Против моих губ, он бормочет:- Идеально.
Дерьмо. Это впечатляет.
Углубляя наш поцелуй, я начинаю раскачиваться, и проглатываю его низкий стон. Медленно и уверенно, вверх и вниз, он позволяет мне полностью контролировать все, что здесь происходит. Мы вместе раскачиваемся, целуемся, прикасаемся, сливаемсятак, как я никогда не думала, что это возможно с таким мужчиной, как он. Отстранившись немного, я целую нежно его губы. Затем оставляю крошечные поцелуйчики по всему его лицу. На его щеках, глазах, носу, и наконец, вновь на его мягких полных губах, и в тоже время глубоко насаживаюсь на него.
Поднявшись в сидячее положение, я задыхаюсь, когда нахожу точку. Ну, знаете? Ту самую точку.
Его глаза скользят по мне, он наблюдает за мной, как я двигаюсь все ближе и ближе к своему освобождению. Я сжимаюсь вокруг него, и я там. Мой позвоночник напрягается, глаза закрываются, белые пятнышки искрятся передо мной, и я стону. Внезапно, мои глаза открываются, и я смотрю вниз на него, сдерживая мое освобождение. Его рот приоткрывается, он кивает, давая мне то, что мне нужно.
Разрешение.
Мое сердце колотится. Откинув голову назад, я стону долго и низко, когда первое сокращение сжимает его сильно. Отпустив меня, его руки обхватывают мои бедра. Он держит меня крепко, толкаясь в меня. Моя сущность сжимается вокруг него, и исступленный восторг затопляет меня.
Мое самое последнее сокращение стихает. Я чувствую, как его член увеличивается во мне. Потянув мои бедра сильнее вниз, мои глаза встречаются с его, когда он тихо выпускает свое освобождение, не отводя свои нежные карие глаза от моих.
Тяжелое дыхание заполняет мою комнату. Никто из нас не делает ничего, чтобы разъединиться. Мысль о том, что он выйдет из меня прямо сейчас беспокоит меня. Как будто он чувствует это, он перекатывает нас так, что теперь я лежу на спине. Не оставляя мое тело, он опускает свой лоб в изгиб моей шеи, целуя мою ключицу, и мое тело полностью расслабляется
Обернув руки вокруг него, я цепляюсь одной рукой за заднюю часть шеи, а другой поглаживаю его волосы. Мои руки вокруг Твитча, и он подсознательно сжимает меня сильнее.
Я могла бы делать это вечность.
Это было моей последней мыслью, прежде чем я провалилась в сон.
Иду на работу, и чувствую людские взгляды, стреляющие в меня как лазеры, определенно озадаченные моими шагами в припрыжку.
- Доброе утром всем. - приветствую я с хитрой улыбкой на лице. Я практически уверена, что мои коллеги думают «Ну, дерьмо. Кое-кто попал под раздачу».
И я попала.
Твитч очень хорошо задает мне трепку. Но прошлой ночью было что-то большее.
Он отдал мне контроль над тем, над чем не привык отдавать его. И больше того, он не беспокоился из-за этого. Он не был зол или расстроен. Он показал мне едва различимым способом, что доверяет мне. Что было фантастически.
И это потрясающе. Это было также сверх эмоционально. Как наблюдать за тем, как вылупляются маленькие черепашки, и как они пробираются к океану. Это было медленно. Мы не торопились. Но это точно стоило того.
Если б мне хватило сил, я бы зааплодировала и закричала "Ура" в конце.
Ты не можешь торопить человека двигаться вперед. Все должно происходить в свое время. Ты можешь заставить человека измениться, но только тогда, когда он достигнет этого самостоятельно - он будет придерживаться этих изменений.
Когда я проснулась утром одна, какое-то время заняло у меня вытаскивание своей внезапно-несчастной задницы с кровати. Я притопала на кухню, и заметила свернутый кусочек бумажки, прикрепленный к дверце холодильника. Прищурившись, я посмотрела на лево, затем на право, удостоверяясь, что за мной не наблюдают, и оторвала бумажку от дверцы, и развернула ее.
И то, что я увидела, подняло мое настроение от "Степени А хмурый человечек"до "Степени Б радужная фея".
И радужные феи были просто чертовски счастливы.
Ну если и нет, то должны бы были. Ради всего Святого, они же делают радугу.
Перечитывая записку уже во второй раз, я прислонилась к столешнице, и вздохнула.
Ужин. 6 вечера. Останешься на ночь у меня. Я пришлю машину. Оденься прилично.
Хихикая, я посмотрела на приказ, который я получаю почти каждый раз, когда мы вместе.
Оденься прилично.
Мне отчаянно нужно побегать сегодня по магазинам. И вот почему я пишу Никки, прося ее встретится со мной в обед. Зайдя в кабинет, я останавливаюсь, когда вижу Майкла, сидящего за моим столом. Уставившись на него, мои кулаки сжались по бокам, и я шиплю сквозь зубы: - У тебя должна быть стоящая причина, почему ты прогуливаешь школу, Майки.