Она моргает, прежде чем протянуть трясущиеся руки ко мне, я тяну ее, чтобы она встала, но она дрожит так сильно, что выглядит так, как будто бьется в истерике. Тянусь к подолу ее платья, которое теперь прилипло к ее телу, я снимаю его через голову, и быстренько расправляюсь с ее трусиками. Беру большое пушистое полотенце, заворачиваю ее в него, и веду ее из ванной, к моей кровати.
Я усаживаю ее на край, пока включаю электроодеяло, и раздеваюсь догола.
Мне почти стыдно за себя, потому что я тверд, но с Лекси, я ничего не могу с этим поделать. Это просто происходит. Снимаю полотенце с ее дрожащего тела, я ложусь, и притягиваю ее к себе. Оборачиваю руки вокруг нее. Все мое тело покрывается мурашками, когда ее тело соприкасается с моим.
Проклятье. Черт!
Она ледяная. Такая чертовски холодная, что переднюю часть моего тела пронизывает покалывание. Мои руки напрягаются вокруг нее. знаю, что это моя ошибка, и я перенимаю боль от ее практически замороженного тела на свое. Наказываю себя. Электроодеяло действует быстро, и я растираю ее спину, и руки несколько минут, прежде чем ее тело не перестает дрожать. Ее зубы все еще стучат, когда она говорит: - Почему ты не пришел ко мне? Я звала тебя.
Моя грудь чувствует, как будто сквозь нее прошла пуля.
Чувствую себя чертовски виноватым, я отвечаю тихо: - Я не слышал, малышка.
Она прячет свой холодный нос в моей шее, и шепчет: - Я звала, и звала, но ты не приходил.
Если бы у меня было сердце, оно бы разбилось.
Потом делаю то, что шокирует даже меня. Глажу ее спину, и выдаю первое в своей жизни извинение: - Извини меня, малышка. Я должен был приглядывать за тобой.
Она не отвечает, но ее зубы стучат, и она кивает около моей шеи.
Такой искренний жест пронзает меня как нож в бок. Внезапно, я защищаю Лекси.
Что за дерьмо.
Защищая женщину, я причиняю себе боль.
Я придурок. Серьезно.
Испорченный - даже слегка не объяснит, какой я. Я не думаю, что есть слово, которое расскажет об уровне моей испорченности.
Ощущаю, как тело Лекси внезапно падает на мое так, что я подпрыгиваю. Хватаю ее крепко за руку, разглядываю ее безжизненное лицо, и трясу ее сильно: - Лекси!Блять!
Когда ее глаза распахиваются, и испуганно расширяются, мое сердце начинает биться снова. Она спрашивает: - Что?
Я думал, что ты потеряла сознание, и это сильно напугало меня.
Качаю головой, и с трудом сглатываю: - Ничего, малышка. Засыпай. Я не разбужу тебя вновь. Обещаю.
Она кладет свое все еще ледяное лицо на мою шею, и вдыхает.
Моя челюсть дергается.
Я никогда не должен был приводить ее сюда.
Подсознательно, мои руки сжимаются вокруг нее, игнорируя заявление моего разума.
Проснувшись в кромешной темноте с дикой головной болью, першением в горле, и вздутием живота, я спрыгиваю с кровати, и бросаюсь прочь от кровати к ванной. Борюсь с дверной ручкой, мое тело сотрясается в рвотных позывах, когда мимо меня проскальзывает рука и открывает дверь. Залетев внутрь, мое дрожащее тело падает к унитазу, и выплескивает все содержимое желудка.
Это серьезный позор.
Я любила каждый кусочек, который съела вчера на ужин.
Стону в акриловое сидение унитаза, что-то большое укрывает мое тело, но я настолько горячая, что не обращаю на это внимание. Сонное: - Держи это, ангел - доносится слева.
Закрывая глаза, я хмурюсь: - Слишком жарко.
Холодная рука, прислоненная к моему лбу, заставляет меня счастливо вздохнуть. Но это до того, как я слышу: - Дерьмо, Лекси. Ты горишь.
И это последнее, что я помню, отключаюсь, положив голову на сидение унитаза.
Я точно знаю, когда Лекси отключается, потому как ее руки, обнимающие унитаз, падают по бокам, а ее лицо прижимается к сидению унитаза. Сладкий звук ее равномерного дыхания - единственная вещь, которая успокаивает меня на данный момент.
Оставляю ее на том же месте, иду к тумбочке, хватаю телефон, и звоню Хэппи. В 3.57 ночи.
Он отвечает полу-сонно: - Лучше бы у тебя было что-то важное, придурок.
Игнорирую его раздражение, быстро говорю ему: - Мне нужен номер доктора.
Тишина. Потом обвиняюще: - Что ты сделал?
Я в ответ рявкаю: - Я проигнорирую твой тон, и твой херов вопрос, и спрашиваю еще раз.
Он быстренько отвечает: - Не будь таким, бро. Извини, хорошо? Что ты решил, я подумаю, когда ты звонишь мне ночью, и твой голос звучит так, как будто у тебя проблемы?
Я не обвиняю его. Правда, нет. Я знаю, что у него есть причины думать худшее обо мне. Парню доставалась от меня и по менее значительным причинам. И он один из моих лучших друзей.
Провожу рукой по лицу: - Это из-за Лекси. Линг дала ей две чертовы дорожки кокса прошлым вечером. Я засунул ее под душ, а потом пришел за ней, и обнаружил ее сидящей на полу душевой в ледяной воде. Так что я не знаю, заболела ли она, или просто у нее такая реакция на кокс. Она...ей не хорошо.
Его голос смягчается: - Позволь я позабочусь об этом, чувак. Оставайся с ней. Мы скоро будем там. - Я говорю: - Спасибо, бро.- и что я не говорю: - Я твой должник.
Но мы оба это знаем.
Доктор рассматривает бессознательное, и вспотевшее тело, сейчас прикрытое моей футболкой, проверяет ее уже примерно 10 минут. Щупает гланды, светит в ее глаза фонариком, меряет 4 раз за минуту температуру. Честно говоря, я в панике.
Был бы это кто-то другой, но она...
Выталкиваю эти мысли из головы, и внимательно наблюдаю за ним. Мне не нравится, что его руки на ней. Повсюду на ней. Это как-то смешно с моей стороны. Я знаю, он доктор. Я знаю, он здесь, чтобы помочь. Но это не останавливает меня от желания оторвать ему голову, при виде его рук на ее теле.
На моемтеле. Она моя. Она принадлежит мне.
Секунду, я беспокоюсь, что зашел с Лекси слишком далеко. Секунду, я говорю себе порвать с ней все связи. Секунду, я интересуюсь, застрял ли я слишком глубоко во всем этом.
Секунду.
Доктор, высокий и в хорошей форме мужчина средних лет с волосами с проседью, подошел ко мне. Прыснув себе на ладонь антисептик, он потирает ладонь об ладонь: - Вы сказали она, никогда не принимала наркотики раньше, а потом решила курнуть травку и понюхать кокаин за одну ночь?- он сморщил лоб. Он не верит в то, что я сказал.
Стиснув челюсть, я объясняю: - Я попросил, чтобы она накурилась со мной, и она сделала это,- смотря прямо ему в глаза, я говорю: - Добровольно. - Он кивает , принимая это к сведению, и я добавляю: - Но я думаю, что травка достаточно ослабила ее рассудительность, чтобы она нанюхалась кокаина. Меня не было рядом, но когда я подошел к ней, она была под кайфом. Она переживала даже из-за траки в своем организме, так что я не знаю, почему она сделала....-я пожимаю плечами. Остальное очевидно.
Доктор внимательно посмотрел на меня, прищуренными глазами. Негодяй заставляет меня понервничать, и он понимает это. Пропуская руку сквозь волосы, он вздыхает: - Это похоже на вирусное заболевание. Наркотики, возможно, усилили реакцию ее организма на вирус, но как мне кажется, она просто сильно обезвожена. Ей нужна капельница.
Я смотрю на капельницу, прикрепленную к руке Лекси. Фактически, вглядываюсь в нее.
Мог ли я, на самом деле, довести дело " сделать Лекси больно" до конца, когда я не могу даже выдержать вид чертовой иглы в ней?
Я никогда не расскажу это придурку, но Хэппи прав. Я никогда не был в порядке. Ни дня в моей жизни. Мой разум....разрушен. И я знаю точное время, когда это скатилось от просто плохо до хуже некуда.
Доктор говорит: - Я должен остаться здесь пока она не проснется. Капельница закончится через 4 часа. Так что, если у вас есть запасная кровать для меня, я с удовольствием воспользуюсь ей. Предпочтительнее, если кровать будет рядом с девчонкой.