Закатывая глаза, я вздыхаю: - Чувак, я могу поднять руку на женщину только тогда...- я ухмыляюсь, когда вижу его заинтересованный взгляд, - когда она сама меня об этом попросит.
Подойдя поближе, он оглядывается на открытую дверь, прежде чем наклониться и прошептать: - А это часто происходит?
Одному Богу известно, что Линг заставила его делать.
Стиснув челюсть, я отвечаю: - Нет. Такое ты не часто увидишь. Но да, некоторым женщинам нравится подобное. - Желая ударить сам себя кулаком по лицу, за использование ярлыков, я объясняю так, чтобы он смог лучше понять: - Хотя это и не считается нормальным.
Кивнув еще раз, я переключаю свое внимание на экран компьютера, и махаю рукой в его направлении: - Свободен.
Запаниковав еще сильнее, он в порыве говорит: - Но вы все еще не дали мне никаких поручений!
- Сделай-ка мне кофе. Крепкий, сладкий и с капелькой молока.
Он умчался делать кофе, а я улыбнулся сам себе. Он стремится угодить. Он вежливый. Но он все еще простоватый. Мне правда нравится Майкл. В нем есть все, что было во мне, до того как мир сделал из меня ублюдка, каковым я сейчас являюсь. Мне только хочется, чтобы жизнь этого мальчика закончилась не так как моя. Я хотел бы, чтоб его жизнь была счастливой сказкой, а не драмой.
Потерявшись в мыслях, я слышу, как Майкл возвращается с моим кофе. Встаю, встречаю его у стола, забираю кружку из его рук, и делаю глоток. Фальшиво кашляя, я ору: - Что за дрянь ты добавил мне в кофе?
На его лице появляется полный ужаса взгляд, и это заставляет меня громко расхохотаться. Я хлопаю его по плечу: - Кофе вкусный. Расслабься, Майкл. Ты отлично справился. - Тяжело дыша, он кивает, и моя улыбка исчезает. Я говорю ему вполне серьезно: - Расслабься, Майки. Здесь ты в безопасности. - Кивая без остановки, он продолжает мотать головой, когда я ерошу его волосы и мягко толкаю: - Найди Хэппи и приступай к работе, бездельник.
Если бы у меня был сын как Майкл, я бы приложил все усилия, чтобы воспитать его правильно.
Он хороший парень.
Он уходит, шаркая своими обутыми в кроссовки ногами, и происходит нечто странное. Целую минуту я обдумываю это явление.
Неловкое и нежелательное чувство счастья нахлынуло на меня. Оно заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке.
Я даже не знаю, нравиться ли мне это. Пока что.
Но что я знаю наверняка так это то, что я продолжаю работать весь день с маленькой улыбочкой на лице.
Уставившись в экран компьютера, я слышу легкий стук в дверь. Скучающий голос спрашивает:- Ты хотел меня видеть?
Линг.
Даже не взглянув в ее сторону, я дергаю подбородком и фыркаю.
Закрыв за собой дверь, она подходит ближе, и садится на стул для посетителей. Уже защищается, я замечаю это по ее напряженной позе и стиснутой челюсти. Я спрашиваю ее: - Позабавилась сегодня с мальчишкой?
Как будто заранее разузнав детали подноготной парнишки - что она, несомненно, сделала, - она механически выпалила: - Майклу 17 лет. Это не противозаконно. Он пересек половое совершеннолетие по законам Австралии. Я не сделала ничего плохого.
С Линг очень трудно ладить. Как и у меня, у нее искаженное представление о том, что правильно, а что неправильно.
- Нет. Ты права. Это законно. Только безнравственно и неэтично. Не говоря уже о том, что вы занимались этим на рабочем месте, - наклоняюсь к ней поближе и впиваюсь в нее глазами. - И убеждать парня сказав, что я бы разозлился, если бы он тебя не трахнул - это принуждение. Принуждение практически также карается, как и изнасилование в этой стране. Угрожать ему, было определенно незаконно, а мне не нужны подобные проблемы, Линг. Ты вовлечешь меня в большие неприятности. Я чувствую это.
Смотря в пустоту, она раздраженно вздыхает. Как будто я заноза в ее заднице.
Меня переполняет гнев.
- Ты не лучше, чем твой отец. Или твои братья. Ты такая же, как они. - Она стискивает челюсть, ее глаза сверкают. Я продолжаю: - Ты хочешь сделать с мальчишкой то же самое, что они сделали с тобой? Трахать его, пока он не станет принимать это за норму жизни, а затем будешь продавать его тело каждому педофилу в Сиднее? Это твой план?
Подпрыгнув, она завизжала: - Да пошел ты! Пошел ты, Твитч! Я не такая как они.
Трясясь, она поднимает руки, и резко сжимает свои волосы в кулаке. Издав вопль полный боли, она кричит: - Они делали это. Они делали это со мной. Я была еще совсем девчонкой. Я не понимала! - все еще тянет себя за волосы, и шепчет: - Моя семья делала ужасные вещи со мной.
Мне не нравилось видеть Линг в таком состоянии - утратившей самообладание и обезумевшей. Она такая сильная, но когда речь заходила о ее семье, она срывалась. Они сломали ее. Во многом так же, как и моя семья сломала меня.
Мы понимали друг друга.
Пропитанные тушью слезы бегут по ее щекам, она дрожит от ярости. Я обхожу стол, и кладу руки ей на бедра. Я притягиваю ее к себе. - Я знаю, ЛингЛинг. В этом нет твоей вины.
Хлюпая носом, она шепчет мне в шею: - Ты спас меня.
Она называет это спасением. Я называю это - заполучить безжалостного работника.
Линг работала на улице, когда я встретил ее. Она была под кайфом, когда подошла ко мне той ночью. После того как я отшил ее, она приставила мне нож к горлу. Даже не угрожала. Глупая сука была так обдолбана, что действительно попыталась перерезать мне горло, пока старалась вытащить бумажник из кармана моих штанов.
У меня было два выхода.
Убить суку.
Или нанять суку на работу.
Я выбрал последний вариант. Она переехала ко мне. Я принудил ее вылечиться от наркомании, и нанял медсестру, чтобы та месяц присматривала за ней. После этого, она частично стала человеком. Первые слова, которые Линг услышала от меня, были: - Ты моя должница.
Я кормил ее, дал ей крышу над головой, и наряжал ее в одежду самых лучших марок.
И она была благодарна.
Она доказывала мне практически в любое время, когда могла, насколько она благодарна мне.
Никогда не докучала мне. До недавних пор.
Линг не скрывает, что она одержима сексом. Я однажды попытался ей помочь. Однажды.
Потом я обнаружил, что она занимается оральным сексом с доктором Лаурой МакКалло
Доктор была достаточно любезна, чтобы пососать мой член, пока я наблюдал, как ее вылизывают всеми возможными способами. Хоть это и было горячо, я решил больше не возить туда Линг.
Линг оттолкнула меня: - Ты сукин сын. Никогда больше не упоминай мою семью. - Рассердившись еще больше, она влепила мне пощечину, и завопила: - Никогда больше!
Она зацокала каблучками, удаляясь из моего кабинета, и с силой хлопнула дверью.
Я потер свою красную, горящую щеку и ухмыльнулся.
Ей потребовалось не так много времени, чтобы снова стать самой собой.
Вытаскиваю телефон и звоню Хэппи. После двух гудков он берет трубку:- Эй.
Морщу губы, и спрашиваю:- Что ты знаешь о нижнем белье?
Взрыв смеха, потом: - Ух, я знаю, что женщины выглядят потрясающе в нем.
Я хихикаю: - Не, я имею в виду, что ты знаешь о брендах нижнего белья? Какое самое лучшее и все такое?
В его голосе проскакивают веселые нотки: - Может тебе лучше поговорить об этом с Линг?
Я тру рукой заднюю часть шеи, и говорю ему: - Нет уж. Я разозлил ее.
Хэппи вздыхает: - Что она натворила на этот раз? Ты ведь знаешь, что она настоящая заноза в заднице, так ведь?
- Знаю, но я тоже не святой, - молчу, затем выбалтываю: - Я хочу купить Лекси какое-нибудь нижнее белье.
Он с секунду молчит, затем произносит нараспев: - Тогда, я предлагаю тебе прогуляться по магазинам. Удачной охоты.
Он кладет трубку.
Я смотрю на свой телефон, потом кидаю его на стол и вздыхаю.
Шопинг.
Может ли быть что-то ужаснее?