Джайр покосился на Кимбер, та слегка неуверенно ему подмигнула. Было ясно, что она все это слышит впервые.
— Одна страница, — сказал старик. — Не слишком–то опасно, а? Разве что там есть заклинание, которое могут использовать мвеллреты?
Коглин запустил руку в спутанную копну седых волос.
— Или опасно? Да, я тоже так думаю. Одна страница, одна из многих. Какой от нее вред? Я проснулся и не поверил видению, убедил себя, что это всего лишь злобное вторжение прошлого в мирную жизнь, беспочвенный страх, порожденный слабостью глупого старика. Но оно повторилось еще раз, и на этот раз я спал в собственной постели. Оно было сильнее, чем прежде, и настойчивее. Призрак укорил меня за нерешительность, за мои прошлые и нынешние неудачи. Он велел мне найти тебя, Джайр, и привезти сюда. Он не давал мне покоя ни в ту ночь, ни потом.
Старик выглядел подавленным, как будто воспоминание о визите призрака преследовало его, а он вовсе не желал с ним связываться. Джайр теперь лучше понимал, почему для Кимбер было так важно вызвать его сюда. Старик был на грани душевного истощения. Может, у него были галлюцинации, а может, он общался с призраками мертвых. Может, это был Алланон, а может, и нет. Но что бы там ни было, а далось это ему тяжело.
— Ну, вот я здесь, и что же мне делать? — спросил Джайр.
Старик посмотрел на него. В его глазах отразилась глубокая печаль.
— Я не знаю, — сказал он. — Мне не сказали.
Он снова уставился во тьму и умолк.
— Извини, — позже сказала Кимбер. В ее голосе слышалась усталость. — Я не думала, что он будет нести чушь, получив возможность поговорить с тобой. Мне надо было догадаться. Не следовало звать тебя сюда.
Они опять сидели на скамейке, попивая холодный эль из глиняных кружек и слушая ночь. Старика они уложили в постель и сидели с ним рядом, пока тот не захрапел. Кимбер постаралась ускорить дело чашкой лечебного чая.
Джайр улыбнулся ей.
— Не извиняйся. Я рад, что ты меня сюда привезла. Не знаю, могу ли я помочь, но мне кажется, ты была права, когда не хотела одна заниматься этим делом. Если ты попытаешься остановить его, будет еще хуже.
— Но это все полная бессмыслица! Он месяцами не вылезал из постели. Он не спал у пруда. И все его сны оттого, что он отказывается нормально есть. — Кимбер резко выдохнула. — А вся эта штука с Идальч, которая уцелела в виде обгорелой страницы! Я привыкла верить тому, что дед говорит, еще с тех пор, как была ребенком и думала, что он самый мудрый человек на свете. А теперь мне кажется, что он выжил из ума.
Джайр пригубил эля.
— Не знаю. Он, похоже, вполне уверен.
— Но ты же ему не веришь?
— Не совсем. Может, он нашел нечто, стоящее внимания. Сны — это способ увидеть то, чего мы не способны видеть непосредственно. Нужно время, чтобы их расшифровать. Но стоит задуматься…
— Зачем призраку Алланона приходить к дедушке во сне и просить привести тебя сюда? Почему бы просто не явиться тебе? — с жаром произнесла она. — Какой смысл делать это через деда? Он не тот человек, к которому ты прислушаешься!
— Призрак явился ему не просто так. Он должен быть как–то замешан в деле.
Джайр посмотрел на Кимбер, ища у нее поддержки, но она отвернулась, поджав губы.
— Ты поможешь ему, Джайр? Ты попытаешься заставить его понять, что он бредит, или будешь поддерживать его безумие?
От такого упрека он вспыхнул, но сдержал себя. Кимбер просила, чтобы он помог ее деду выбраться из трясины иллюзий, а вместо этого он собирается прыгнуть туда же. Но Джайр не мог отбросить слова старика так же легко, как это сделала Кимбер. Над ним не тяготели годы, проведенные рядом со стариком, он смотрел на Коглина иначе, чем она. Не стоит так легко отказываться верить видениям, снам и призракам. Джайр и сам встречал их, чего стоит хотя бы визит Короля Серебряной Реки два года назад при сходных обстоятельствах. Если бы он тогда не поверил, если бы оказался предвзят, то он потерял бы Брин, а весь мир переменился бы. Так что неверие — далеко не лучший способ отношения к непонятному.
— Кимбер, — сказал он спокойно. — Я не знаю еще, что буду делать. Мне известно слишком мало, чтобы принять решение. Но если я отброшу то, что сказал твой дед, все может обернуться гораздо хуже, чем если я попытаюсь понять, что же за этим стоит.
Он ждал ответа, а она смотрела вдаль, по–прежнему поджав губы. Наконец, она повернулась к нему и медленно кивнула.
— Прости. Я не хотела на тебя набрасываться. Ты поехал со мной, потому что я попросила, а я позволила себе выплескивать на тебя раздражение. Я знаю, что ты хочешь помочь.