Выбрать главу

— А ну, взгляни, времени сколько? — проговорил он.

Крамаренко посмотрел на часы.

— Сорок минут прошло.

— Значит, скоро… Полчаса ещё, и… Я, брат, улучил минуту, заскочил в часовню, плиту повернул, чтобы все было…

Он не договорил.

— К бою! — скомандовал Керимов, лежавший на другом конце площадки.

Гитлеровцы начинали новую атаку.

Редкой цепочкой, укрываясь в неровностях почвы, двинулись с трех сторон на холм фашистские солдаты. Их пулемёт бил, не переставая. Пули с тупым перестуком впивались в камни, проносились над головой, едва слышно посвистывая. Разведчики отвечали одиночными выстрелами и короткими очередями своих автоматов. Они устали. Дым и пыль застилали склоны, разъедали глаза, мешая видеть. Враг приближался. Вот уже на холм полетели гранаты. Пыль, поднятая взрывами, ещё больше ухудшала видимость.

Одна из гранат разорвалась под грудой камней, за которой лежал Аскер. Обломки стены качнулись и поползли вниз. Офицер едва успел отпрянуть назад.

Это навело Аскера на мысль. Он подполз к бойцам, указал на обломки.

Крамаренко и Осетров поняли командира. И вот со всех сторон, грохоча и подскакивая, устремились с вершины холма увесистые камни, полетели гранаты.

Когда пыль, поднятая ими, улеглась, врагов на склоне холма не было.

Разведчики могли немного передохнуть. Аскер вынул платок и протёр слезящиеся глаза. Вдруг он услышал тревожный возглас Осетрова, обернулся и увидел двух гитлеровских солдат. Те, подтягиваясь на руках, лезли через развалины. Вот солдаты перекинули ноги через камни и взялись за автоматы. Ещё секунда, и они откроют огонь. Но их опередил Крамаренко. Он вскочил и дал по врагам длинную очередь.

С подножья холма раздался выстрел. Крамаренко выронил автомат и упал.

Осетров метнулся к нему.

— Назад, — крякнул Аскер. — Ложись!..

Осетров не слышал. Забыв об опасности, он бежал к товарищу. Снизу вновь выстрелили. Осетров споткнулся, повалился на землю.

Керимов остался один. Теперь ему лишь гранатами удавалось сдерживать осмелевших фашистов. Но так не могло продолжаться долго. Да и гранат оставалось все меньше…

Вот уже только три гранаты лежат перед Аскером. Он взглянул на часы. Восемьдесят минут прошло с начала боя. Можно было считать, что отвлекающая группа свою задачу выполнила.

Аскер осмотрелся, задержал на мгновенье взгляд на телах погибших товарищей, прощаясь с ними, швырнул в наседавших врагов гранату и пополз к часовне.

Вот и знакомая плита. Ого, кто-то уже повернул её ребром!.. Он сел, спустив ноги в люк. Отстегнул ремешок пистолета, обмотал им две оставшиеся гранаты. Скорее, нельзя терять времени. Аскер выпрямился, с силой бросил гранаты в угол часовни, спрыгнул в подземелье и кинулся к лазу.

Глухо донёсся взрыв. Потом послышался треск и грохот, в спину ударила тугая волна пыльного тёплого воздуха. Как он и надеялся, взрыв повалил стены часовни, разрушил пол, и масса из дерева, камня и земли рухнула в подземелье, закупорив вход в тоннель.

Разведчик торопливо пробирался по лазу. Фонаря не было. Он полз в темноте, осторожно ощупывая руками стены тоннеля.

Вскоре он достиг поворота. Отсюда до колодца — всего десяток шагов… Так и есть — вот он, сруб!..

Аскер приблизился к краю колодца, осторожно заглянул вниз. Метров пять-шесть отделяло его от воды. Бревенчатая клетка, которая едва угадывалась, слабо освещённая снизу, косо спускалась к реке. По срубу, используя щели между брёвнами, он и доберётся до воды. А дальше? Куда уходить потом? Он должен пробираться к своим. Но ведь так думают и враги, которые, несомненно, организуют преследование… Нет, путь на восток они перекроют так плотно, что не проскользнёшь! Поэтому уходить надо в противоположную сторону. И только потом, запутав след, он может сворачивать и идти к фронту.

Аскер лёг животом на край сруба, опустил в него ноги. Нащупав ими опору, он сполз в колодец и ухватился за верхнее бревно руками. Неожиданно пальцы глубоко ушли в насквозь, прогнившее дерево. Он попытался крепче упереться ногами, чтобы высвободить руки и перехватиться. Но внизу затрещало, и ноги потеряли опору. Аскер, увлекая за собой обломки сруба, полетел вниз.

Ефрейтор Штрекер услышал взрыв на вершине холма. Он был убеждён в том, что нападающие завладели, наконец, позициями советских разведчиков.

Ханс Штрекер осторожно придвинулся к реке. Несомненно, все кончено, и маскироваться больше не имеет смысла.

Вдруг он остановился. Странный шум доносился с противоположного берега. Почти отвесно спускавшийся к реке, он был сильно подмыт и нависал над водой, и Штрекер увидел, как от нижней части берега отвалилась и с плеском упала в реку большая глыба земли. За ней в реку посыпались какие-то ветхие обломки. Они всплыли, закачались на воде. И между ними вдруг появилась голова человека!

Ефрейтор решил, что ему мерещится, протёр глаза. Но голова не исчезла. Вот пловец повернулся, огляделся по сторонам и начал пересекать реку.

Штрекер ощупал автомат, отступил и спрятался в кустарнике.

Он видел, как человек в форме советского офицера, осторожно выбрался на берег, скользнул за дерево, присел и торопливо отжал на себе одежду. Потом он тщательно продул ствол пистолета, озабоченно оглядел и протёр пучком травы патроны, вынутые из обоймы.

Штрекеру ничего не стоило поднять автомат и пристрелить офицера. Но он не двигался и только наблюдал.

— Правильно, Ханс, — прошептал он, когда советский офицер скрылся среди деревьев. — Сдаётся мне, старина, что ты сделал сейчас хорошее дело. Будем надеяться, что этот парень ещё долго поживёт на свете.

8

Керимов бежал широким свободным шагом, ловко перескакивая через поваленные деревья и валежник, лавируя между стволами могучих корабельных сосен. Вот он на секунду остановился, припал к дереву, задержал дыхание, прислушался. Он не уловил ничего подозрительного. Враги либо были обиты с толку его неожиданным исчезновением, либо сильно отстали.

Керимов успокоился, присел возле ключа, бившего из-под поросшего мхом ноздреватого камня, прополоскал горло, смочил пылающее лицо. Потом он вновь побежал, держа направление на запад, торопясь как можно дальше уйти от места боя.

Завладевшие холмом гитлеровцы были уверены, что вели бой против большой группы противника и истребили её. Оказалось же, что это совсем не так. Значит, большинству советских разведчиков удалось каким-то непостижимым образом ускользнуть.

Враги понимали, что отстали и, двигаясь по следу, вряд ли смогут настичь преследуемых. Тогда было сформировано несколько групп автоматчиков и проводников с собаками. Их усадили в автомобили и развезли по лесу, приказав тщательно обыскать местность по квадратам.

Одна из групп, высаженная с машины где-то на западе, напала на след. И вскоре Керимов с тревогой услышал отдалённый лай овчарок.

Уже порядком утомлённый, он развернул карту и минуту её изучал, затем собрал все силы и. вновь побежал, забирая в сторону. «Сбыть след», — твердил он, словно бы отыскивая что-то между стволами деревьев.

А лес стоял стеной, и бежать по нему, то и дело натыкаясь на ветви, проваливаясь в скрытые под прелой листвой ямы, было чудовищно трудно.

Прошло с четверть часа. Только отлично тренированный и закалённый годами спортивных занятий организм мог выдержать такое напряжение. Но вот силы стали иссякать. Ноги отяжелели, сделались непослушными. Они подгибались, отказываясь нести тело. Керимов шатался, падал. Он ободрал руку; сильно кололо в боку, дыхания не хватало, сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди.

Ещё через километр лес стал редеть. Пошёл кустарник, показалась осока. Впереди сверкнула тонкая полоска воды.

Речка! К ней-то и стремился разведчик. Он кинулся в воду и, прикрываясь высоким берегом, побрёл вниз по течению, чтобы не демаскировала поднятая со дна муть. Теперь он мог надеяться, что собьёт с толку преследователей, Керимов повеселел. Не прекращая движения, он черпал горстями воду и освежал голову, лицо.