Свидание произошло вечером, на конспиративной квартире. Помощник вошёл, поздоровался и положил на стол фотографию. На снимке был один из членов группы в мундире и головном уборе гитлеровского офицера.
— Что за маскарад, — недовольно сказал начальник. — Зачем это ему понадобилось? Он же знает, что без разрешения…
— Это не маскарад, начальник. И Громек здесь ни при чем. — Помощник подвинулся ближе. — Это чужое фото!..
Начальник вновь осмотрел фотографию, удивлённо сложил губы трубочкой, присвистнул: с карточки на него глядел двойник Иржи Громека.
— И вы хотите?.. — медленно протянул он.
— А почему бы и нет? — Помощник заговорил взволнованно, торопливо. — Почему не попытаться, начальник? Громек — подходит. Да, да — именно он! Решителен, смел, знает немцев не хуже, чем мы с вами.
— А кто этот? — Начальник кивнул на фото.
— В том-то и дело, что не простой армейский чин!.. Это гауптштурмфюрер СС. Его, как я узнал, где-то здорово тряхнуло взрывной волной. Он получил месяц на лечение, лежит у меня. А потом должен ехать к месту новой работы, как я понял, в какое-то управление контрразведки.
Начальник группы был опытен, нетороплив. Помощник ушёл, так и не узнав, какое решение принято.
Несколько дней начальник обдумывал предложение своего помощника. Нашёл повод дважды повидаться с Громеком, чтобы теперь уже по-новому приглядеться к нему. Побывал под каким-то благовидным предлогом в палате госпиталя, где лежал контуженный взрывом гауптштурмфюрер. Только после этого он счёл возможным доложить обо всем руководителю пражского подполья, которому был непосредственно подчинён.
Решение подменить гауптштурмфюрера фон Герхарда Иржи Громеком было принято.
С этого дня Громек больше нигде не появлялся. Надёжно скрытый от посторонних глаз, он проходил специальную подготовку, подробно изучал данные, которыми располагала группа в отношении структуры и работы абверштелле и гестапо, осваивал радиоаппаратуру, заучивал коды, тренировался в кодировании и расшифровке сообщений. В прошлом Громок был письмоводителем и туристском отёле, хорошо знал немецкий язык, как, впрочем, многие чехи я словаки. Теперь для ещё большего совершенствования в языке он разговаривал только по-немецки. Работу в отёле Громек сочетал со спортом — он был гонщиком-автомобилистом. Сейчас Громек вновь тренировался — это могло пригодиться. Конечно, он ежедневно на несколько часов облачался в мундир гауптштурмфюрера, чтобы привыкнуть к новой одежде.
В это же время помощник начальника группы вёл тщательное наблюдение за тем, кого Громек должен был заменить в фашистской контрразведке. Он все больше узнавал о жизни, прошлом, привычках, связях гауптштурмфюрера фон Герхарда. Разумеется, эти данные поступали в группу и оттуда — Громеку.
Через месяц с небольшим офицер был здоров. Однако выписка его была умышленно затянута — так распорядился начальник группы, чтобы дать возможность своему разведчику лучше подготовиться.
Наконец, гауптштурмфюрер фон Герхард покинул госпиталь. Его ждали, перехватили и изолировали.
…Машина миновала центр и выехала на окраину городка. Здесь в два ряда тянулись небольшие особняки. У одного из таких домов Громек притормозил и коротко просигналил. Почти тотчас же отворилось одно из окон второго этажа, из него выглянула девушка. Громек улыбнулся и помахал рукой. Ему ответили таким же жестом. Окно затворилось, и вскоре из дома вышла девушка — тоненькая, светловолосая, миловидная. В руках её была большая красная сумка.
Девушка уселась рядом с Громеком. Тот обнял её, что-то прошептал, отчего она засмеялась и шутливо ему погрозила. Машина тронулась.
Соседи знали хорошенькую Хильду Бауэр — модистку одного из лучших ателье города. Фрейлен Бауэр снимала угол у старой Гертруды Бурц, платила аккуратно, не совала нос в чужие дела. А то, что Бауер частенько где-то пропадает по ночам, возвращается в сопровождении офицеров и, невидимому, навеселе, — это никого не касалось. На то она и модистка — девицы этой категории известны!.. К тому же сейчас, в войну, на подобные вещи смотрели сквозь пальцы. Тем более, что модисткам, не имеющим ни мужей, ни капиталов, тоже надо было как-нибудь жить!
Так рассуждали соседи. Но один из жильцов думал иначе. Он внимательно наблюдал за сценой встречи офицера с девушкой, затем снял трубку телефона и набрал номер.
— Объекты уехали, — сказал он в телефон. — Машина двинулась вдоль Фридрихаллее, на запад.
Через несколько минут отворились ворота небольшого особняка на другом конце городка, и на улицу выкатил длинномордый спортивный «хорх» с белым капотом и чёрными крыльями. В нем сидели четверо в штатском. Выплюнув клуб дыма, автомобиль резко набрал скорость.
Иржи Громек вывел машину за город. Его «мерседес» мчался по широкому бетонированному шоссе, которое вело к подножью заросшего лесом холма. Вскоре машина свернула на просёлок и направилась к вершине холма. Громек сосредоточенно правил. Девушка (под именем Хильды Бауэр действовала чешская патриотка Марта Славичка) деловито раскрыла красную сумку, в которой находился портативный передатчик, взяла у спутника длинный лист с колонками цифр и стала торопливо выстукивать ключом.