— Как такое может быть? – спрашивает девушка. Вблизи она выглядит еще более юной.
— Понятия не имею! Видимо, мир до невозможности тесен, – бормочу я, не веря своим глазам.
— Вы что, знакомы? – Андрей подходит к нам и смотрит то на меня, то на Владу.
— Да, – отвечаем мы одновременно.
— Где вы успели познакомиться? – весело заметил Глеб.
— Я была на обследовании в больнице и встретила Владу в буфете. Она попросила меня помочь открыть бутылку воды, – закончила я.
Влада качает головой. От нее веет добротой и некой беззаботностью. У нее распущенны волосы и одета она в белый хлопковый сарафан. Влада не накрашена, а румянец на щеках только усиливает ее безупречную красоту. Настоящий ангел, по-другому и не скажешь, отчего этот вид заставляет меня нахмуриться ненадолго.
Я смотрю на Андрея.
— У тебя на звонке ее фотография стоит? – Кажется, я поняла, где видела ее.
— Ну да, а что такое?
— Покажи мне ее.
Он открывает телефон, быстро находит фотографию Влады и показывает мне. Влада не видела, что кто-то ее снимает, и смеялась, показывая язык. Наверное, тогда она была совсем маленькой. Потом я замечаю, что на заднем фоне изображен наш дом.
— Так это же наш дом! – восклицаю я. – Сколько вы знакомы?
— Три года, – отвечает Влада. – Я бывала здесь, когда вас не было дома.
— И мой брат тебя не приглашал?
— Приглашал, конечно. Он хотел познакомить меня с вами с самого начала, но я отказывалась. Слишком рано, мы сами-то знали друг друга от силы месяц. Я стеснялась.
— Тебе нечего здесь стесняться, – подмечает Глеб. Он целует меня в щеку. – Эта семья рада каждому.
— В таком случае, раз уж все так здорово сложилось, то добро пожалось в нашу семью, Влада. – Я протягиваю ей руку, невольно показывая изуродованный изгиб. Она мельком бросает на него взгляд и пожимает мою руку. – Если бы ты не стеснялась, мы бы создали классную компанию. Поверь, эти мальчики способны вызволить из тебя дьявола и ангела в одном обличии. Знала бы ты их в детстве!
— Твое письмо… спасибо, что доверилась. Не каждый может доверять незнакомому человеку самое сокровенное.
Я отмахиваюсь и беру Владу под локоть.
— Это ерунда. Пойдем, посидим и поболтаем в гостиной, пока родители не приехали. Они намечали устроить сегодня ужин в честь нашего знакомства. – Я оборачиваюсь к парням, которые ошарашенно продолжали глядеть на нас. – Побродите за пределами этих стен, я хочу посекретничать со своей подругой!
И после продолжительного смеха, шуток и колкостей, я наконец понимаю, что это наступили последние счастливые мгновения, которые я должна была прожить на полную.
***
Мы подружились с первой же минуты. Влада была приятной девушкой и собеседницей. Не сказать, что она малышка, но сквозь сдержанность и серьезность проскальзывала детская наивность.
Я рассказывала ей разные истории из нашего детства, а она – свои. Предпочтения в еде, учеба, любовь, семья, интересные занятия. О будущем говорить не стали. Как-то не доходили до этой темы, хотя в ее словах слышались некоторые отголоски. Оно и понятно, ведь скоро девушка родит малышей, а потом выйдет замуж. Хочешь того или нет, думать о будущем все-таки приходится, как бы далеко ты не хотел загадывать.
Я пока не спрашивала ее о беременности, да и Влада не спешила о ней говорить. По мне прекрасно было видно, что здоровье не к черту. Из-за лекарств у меня дрожали руки и кружилась голова, я тяжело дышала и постоянно меняла позу, пока сидела на диване. Если бы Влада завела разговор о ребенке, я бы продолжила его, потому что нет таких тем, о которых я не хотела бы поговорить. Пусть мне было бы больно или обидно из-за несправедливости, обсуждать что-то светлое приятно.
Влада умела подбирать слова. Она смотрела в глаза и слушала. По-настоящему слушала человека. Кивала, улыбалась и смеялась. И когда это происходило, те искры в голове, о которых я говорила, вспыхивали с большей силой. Это было прекрасно.
Чуть позже в доме появилась Мария. Познакомившись с Владой, она принялась устанавливать мне катетер и собиралась убрать его сегодня же, чему я очень обрадовалась. Видно, вены стали совсем слабыми и могли выдерживать только пластиковые иглы. Влада наблюдала за ее манипуляцией без доли страха и стеснения, подшучивала надо мной, что очень забавляло нас обоих. В конце Мария разрешила мне ходить, но только аккуратно, держась рукой за штатив. Прямо как в американских фильмах, где пациенты ходят по отделению с подключенной системой в руках.