— Люблю. Очень сильно люблю.
— Ты готов принять эту жизнь, Глеб?
Они говорили о моем сердце. Жизни со мной или без меня. Я уйду, и от меня останется воспоминание. А если выживу, то это будет нереальная жизнь. Я не упущу возможности надавать ей как следует.
— К каждому ее повороту, Дима. Плохому и хорошему.
Папа испытующе поглядел на парня. У обоих слезы. Я качала головой, не сдерживая рыданий. Все, кроме Влады, понимали, как тяжело говорить о таком вслух. Да и она, наверное, догадывается.
— Если готов и любишь, то продолжай в том же духе. Только тебе я могу доверить свою дочь. Не обижай ее, Глеб. Не причиняй боль ее доброму сердцу.
И Глеб заплакал. Ему нужно было сказать все это, чтобы осознать и убедиться.
— Да поцелуй же ты ее, приятель, – говорит Андрей.
Я встаю и тяну вслед за собой систему. Глеб ловит меня, берет мое лицо в свои руки и крепко целует губы.
В дрожащие, плачущие, больные. В то же время изголодавшиеся по любви к нему.
К целой жизни с ним.
— Я тоже готова принять эту жизнь, – плачу я. – Я постараюсь не причинить боли твоему доброму, любящему сердцу, Глебушек.
Глава 28
Ариана
— Пока не открывай глаза, – говорит Глеб, целуя меня в губы. – Я скажу.
Я знала, что наше свидание пройдет на заднем дворе. Он обещал палатку, плед и много подушек, а еще мою любимую газировку и мармеладных червяков. Но я не понимала, почему мне нельзя просто смотреть, раз все и так было понятно.
— Да ладно тебе, чувак, я же знаю все, – ворчу я.
— Я там немного приукрасил, так что посиди минуту.
Когда ночной воздух ударяет в лицо, я делаю глубокий вдох. Он проникает в легкие, и мне становится в тысячу раз легче дышать. Если бы воздух мог быть лекарством, я бы и упивалась им как можно больше.
Глеб довозит меня до дорожки и останавливается. Он просит меня встать так же с закрытыми глазами, после чего берет на руки.
Жалко, что это, возможно, наше первое и последнее свидание. Эта мысль не давала покоя с самого утра, когда я проснулась, обнаружив Глеба рядом с собой. Его голова лежала на моей груди, а руки обнимали талию. Хватка была столь сильной, что я не могла пошевелиться. Я позволила себе полежать в таком положении некоторое время, всплакнула и погладила мягкие волосы парня. Заодно я спрашивала Бога, почему именно мне досталась такая ноша? Снова. Ответа я не услышала. Хорошие и плохие мысли боролись между собой. Снова. Я просто хотела быть обычной девушкой, найти свое душевное занятие, любить лежащего рядом парня. Это так мало, но, видимо, для Него очень много.
— Ладно, – парень ставит меня на землю, – смотри. Не думай, что все уж так классно.
Я с улыбкой открываю глаза и обнаруживаю перед собой навес, украшенный множеством светящихся звездочек. Внутри навеса разложен большой плед, вокруг которого Глеб уложил разные подушки и внутри всего этого стоял поднос с большим количеством мармелада. По краям разложены свечи и пахло какой-то сладостью. Мои любимые розовые пионы стояли везде, где только можно. Не сразу заметила, что они находятся на всей поляне. Несколько раз оглядев творение Глеба, я повернулась к нему и не смогла сдержать слез.
Его забота поразила меня и очень тронула.
— Зачем ты плачешь?
Я отмахиваюсь и обнимаю Глеба, прижимаясь головой к его груди. Сердце у него билось спокойно, без неприятных скачков и перебоев. Под такой ритм я хотела бы засыпать каждый день.
— Когда ты успел приготовить все это? – Я утираю слезы и смотрю на парня. Он кротко целует меня в лоб.
— Вечером. Пока ты лежала под капельницей. Спасибо Маше и Авроре, они тоже вложили свой труд в творение.
— Все такое замечательное, Глеб. Я и не думала, что ты можешь быть таким романтичным.
— Это мое второе имя, солнышко, привыкай.
«Этого я боюсь», – хотелось сказать мне. Я же просто прильнула к губам и растворилась в его нежном поцелуе.
— Время фильмов и мармеладных червячков, Ари́. – Он тянет меня к пледу и подушкам, помогая устроиться так, чтобы мне легче дышалось. Глеб даже не забыл принести мои таблетки на всякий случай. – Сегодня мы будем ночевать здесь.
— Серьезно? А если дождь?
— Я связался с синоптиками. Договорился насчет чистого неба и звезд.
— Ну, в таком случае, нам ничего не угрожает.
Как же здорово, что Глеб помнит о подушках. Он заметил, что я выстраиваю стену из них, чтобы занять полусидячее положения для сна.
Не задавая вопросов, Глеб ставит на мои ноги мармелад, укрывает одеялом и включает ноутбук. Прежде чем смотреть фильм, мы наблюдаем за закатом.
Небо из светло-голубого превратилось в синеватое. Облака медленно становились розоватыми, поскольку солнце светило теперь снизу. Оно садилось, окрашивая все вокруг красными, желтыми и оранжевыми цветами, а на линии горизонта вовсе обратилось в темно-красный. Раньше я не придавала значения природе и ее проявлениям, что очень зря. Иногда, глядя на что-то естественное, начинаешь чувствовать такую силу, от которой все внутри будто бы расцветает.