— Смотри, чтобы она не поранила тебе пальцы, — спокойно предостерегла сына Флоренс, — лучше подбрось булочку вверх.
Она обернулась, отыскивая на палубе свободный стул, но сейчас, в начале июля, на пароме было полно отпускников, направлявшихся на остров. Семейные пары всех возрастов, молодые люди — искатели приключений с рюкзаками за спиной, парочки, проводившие, несомненно, медовый месяц.
Флоренс устало вздохнула. Ничего общего со всеми этими людьми! Она чувствовала себя никому не нужной, измотанной и очень старой. Неужели ей только двадцать четыре года? Сомнения не давали покоя. Правильно ли она сейчас поступает? Ведь еще шесть лет назад поклялась себе, что никогда больше не ступит на остров.
Но приглашение от отца показалось таким соблазнительным…
Дорогая Флоренс!
Как ты живешь, моя девочка? У нас с Пат все отлично, хотя в последнее время жизнь стала несколько беспокойной. В Сан-Франциско открывается филиал моей фирмы. На прошлой неделе выяснилось, что придется утрясать там некоторые финансовые дела. А в конце июня надо ехать в Бостон, так что, увы, пропадет еще одна неделя лета. Пат, узнав о нашей поездке, тут же упорхнула к своей сестре в Пало-Алто и, надеюсь, уже подыскала нам квартиру. Мы можем пробыть в Сан-Франциско целых четыре месяца, поэтому возникла проблема: как быть с коттеджем на Маунте? Сначала мы решили сдать его, но нам обоим не по душе мысль, что в нем поселятся чужие. Если же дом будет пустовать все лето, то станет слишком большим соблазном для грабителей.
Поэтому предлагаю тебе пожить там. У меня не было времени обсудить это с Пат, но уверен, она обрадуется, если ты согласишься и присмотришь за домом. Думаю, Крису здесь очень понравится. Ведь мой маленький внук никогда не видел океана.
Но самое главное, это прекрасный отдых для тебя и для него. Продолжительная болезнь Остина и его смерть подействовали сильнее, чем тебе кажется. В марте, когда мы виделись, ты выглядела неважно. Отдых и смена обстановки просто необходимы. Оставаться в Элсуэрте, в том доме, где вы жили с Остином, по-прежнему встречаться с его друзьями, которые относятся к тебе как к его жене — все это не на пользу. Это лишь продлит твою скорбь, а ее, по-моему, следует преодолеть как можно скорее.
Подумай и ответь мне. Надеюсь, ты согласишься.
Любящий папочкаПисьмо отца пришло, когда Флоренс уже стала всерьез подумывать об отпуске. После смерти мужа ее жизнь внешне практически не изменилась. Она жила в квартире, куда они переехали сразу после свадьбы. По-прежнему работала в магазине своего свекра, расположенном в этом же доме на первом этаже, в магазине, которым Остин руководил вместе с отцом. Общалась с теми же родственниками и знакомыми.
Поначалу Флоренс расценивала сложившееся положение вещей как благо и не хотела ничего менять, боясь, что переход к новой жизни может подействовать на нервную систему Криса. Но в последнее время стала думать иначе. Вся окружающая обстановка только подчеркивала, что Остина нет. В магазине, дома, за столом свекра его постоянно недоставало.
Флоренс устала. Как бы сильно она ни любила мужа, первая острая боль утраты прошла. Ее сменила какая-то гнетущая печаль, казалось, навсегда завладевшая ее душой. Ах, если бы можно было порвать с прежней жизнью! Уехать из этих мест, от этого общества, неотъемлемой частью которого был Остин. Ах, если бы она могла сама освободиться и освободить Криса!
Надежда, что со временем сын перестанет грустить, еще оставалась, но они с Остином были слишком близки. Обычно жизнерадостный и разговорчивый Крис теперь часто становился печален и тих, мог расплакаться из-за пустяка, а иногда говорил об отце, как о живом: «Когда папа вернется… Спроси у папы, можно ли нам…»
Флоренс старалась переносить это стойко. Говорила себе, что все пройдет — время лечит. Но иногда, по ночам, плакала. Как помочь сыну пережить это трагическое время? Что сделать, чтобы у него не осталось душевной травмы, надлома на всю жизнь?
Неожиданно пришло письмо от отца. Флоренс не смогла скрыть удивления. В это время у нее гостила мать, и пришлось прочитать ей письмо.
— Ну и как, ты поедешь? — Элизабет поджала губы несвойственным ей движением.
— Ты серьезно? Но ведь я не могу оставить магазин. Туристический сезон в самом разгаре. Да, это заманчиво, но…
Элизабет надолго задумалась.
— Несколько недель твой свекр как-нибудь обойдется без тебя, — заявила она наконец.
— Возможно. Но я не могу позволить себе такую роскошь, как отпуск.
— А то, что ты получила по страховке? Разве нельзя потратить хотя бы часть? Ведь нужны деньги только на еду.