— Не держи меня за лоха, — остерег мужчина. — Я тебя раз предупреждал. Второй раз не буду.
Лезвие вышло у Рики из руки, чужая пятерня оставила в покое лицо. Рики изогнулся на стуле, правой рукой инстинктивно потянувшись к ране, но тут же руку отдернул, так как боль от прикосновения лишь усиливалась. Демаркьян бурно зарыдал, стыдясь при этом своих слез.
— Я еще раз спрашиваю: у тебя здесь есть фотографии с детьми?
— Есть, — промямлил Рики сквозь судорожные всхлипывания. — Есть. Все тебе покажу. Скажи только, чего хочешь: мальчиков, девочек, помладше, постарше. Все покажу, только, пожалуйста, не трогай меня больше.
Из черного кожаного портмоне человек извлек фотографию.
— Ты узнаешь ее?
На снимке улыбалась хорошенькая девочка-брюнетка, в розовом платьице и бантом в тон. Сверху в улыбке недоставало одного зуба.
— Нет, — поглядев, ответил Демаркьян, — не узнаю.
Лезвие тотчас начало приближаться к раненой руке, и Рики буквально провопил:
— Нет! Говорю же: не знаю! Нет ее здесь нигде! Я бы вспомнил! Богом клянусь, вспомнил бы! У меня на эти вещи хорошая память.
— Где ты берешь эти снимки?
— В основном из Бостона присылают. Иногда приходится сканировать самому, закачивать, но обычно они уже готовые приходят, на диске. Есть еще фильмы, поступают на жестких носителях или на дивиди. А я их просто размещаю на сайтах. Сам я ребенка в жизни пальцем не тронул. Мне эта хрень даже противна. Просто мне что говорят, то я и делаю.
— Ты сказал «в основном».
— А?
— Ты сказал, это у тебя в основном из Бостона. А откуда еще?
Демаркьян мучительно прикидывал, как бы поглаже соврать, да ум, вот беда, толком не повиновался. Боль в руке слегка притуплялась, но вместе с ней притуплялся и рассудок. Сознание тошнотно мутилось, так и до обморока недалеко.
— Да так, люди иногда приходили, подкидывали, — сказал Рики. — А теперь уже как-то не особо.
— Кто именно?
— Ну как «кто». Люди. То есть человек. Был один парень, приносил мне материал. Видео, то, сё. Но это уже давно было. Годы прошли.
Рики врал, опуская нужные моменты. Боль в руке, как ни странно, помогала соображать: если играть неубедительно, может снова нагрянуть боль. Ему и вправду человек приносил материал, снятый явно в домашних условиях, но необычайно высокого качества, и пускай камера была несколько статична, работать с таким материалом одно удовольствие. Тот человек стал одним из первых, кто через общего знакомого в этой части штата попытался выйти к Рики напрямую, рассчитывая снять на несколько часов ребятенка; человек, хорошо известный людям с подобными наклонностями. Джентльмены в Бостоне предупреждали, что такое может произойти, и оказались правы.
— Как его звали?
— Имени он никогда не называл, а я не спрашивал. Просто платил. Фильмы были классные.
Еще немного полуправды, немного вранья — в своих способностях Демаркьян был уверен. Тупым он ни в коем случае не являлся и прекрасно это знал.
— А ты не боялся, вдруг он коп?
— Да ну, коном он никак не был. Один раз на физиономию ему поглядеть, и сразу становится ясно.
Из носа у Рики текло; сопли мешались со слезами.
— Откуда он был?
— Не знаю. Откуда-то с севера, наверное.
Человек мягко разглядывал Рики, улавливая, как у того при каждой сказанной лжи ерзают глаза. «Гадатель» Дэйв Гловски мог бы им в данный момент почти гордиться.
— Ты слыхал разговоры о месте под названием Галаад?
Вот опять тело выдало затруднение ума в утайке правды.
— Нет, не слыхал, кроме как в воскресной школе, когда был еще пацаном.
Человек какое-то время молчал; неизвестно, принял ли он это на веру.
— У тебя есть список людей, которые за все это платят?
Рики покачал головой:
— Платежи сразу на кредитку поступают. За этим следят люди из Бостона. Есть только электронные адреса.
— И что это за люди там в Бостоне?
— Восточноевропейцы. Русские. Я их знаю только по именам. Есть еще номера, по которым звонить, если чего стрясется.
Рики мысленно ругнулся. Зря он лишний раз напомнил своему мучителю, что за наезд ему аукнется и кто-то непременно позаботится, чтобы это не сошло ему с рук. Не хватало еще, чтобы человек решил, что лучше не оставлять Демаркьяна в живых. Незваный гость, казалось, понял опасения Рики.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я знаю, что тебе полагается им обо всем отзвониться. Так ли иначе, они об этом, видимо, прознают. Н-да. Но меня это, честно сказать, не колышет. Пусть приходят. Ладно, можешь свои картинки с экрана убирать.