Охотничья гостиница располагалась вокруг небольшой лощины: ресепшн и бар наверху у дороги, а номера и домики внизу у холма. Выяснить, где живут те гомофобы, не составляло труда: ключ от комнаты каждого постояльца заставляли носить на массивном брелоке в виде чурочки. Ключ обидчиков Энджела лежал перед ними на столике: они остановились в домике номер четырнадцать.
Из-за столика они ушли минут через пятнадцать, после того как насиделись. Энджела с Луисом к этому времени уже не было. Уходя, приятели-обидчики на меня не взглянули, хотя видно было, что оба по-прежнему кипят от злости. За едой и после они убрали семь пинт пива, так что спустя какое-то время в этих молодцах гарантированно взыграет желание взять реванш за происшествие в баре.
С наступлением темноты температура резко упала. Там, где потемнее, изморозь с утра так и не растаяла. Те двое поспешно спустились к себе в домик: мосластый — впереди, маленький бородач — сзади. Войдя, они обнаружили, что ружья у них разобраны на части, аккуратно разложенные по всему полу. Рядом стояли их рюкзаки, упакованные и застегнутые, все чин чином.
Слева в комнатке стоял Луис. Энджел сидел за столом возле плиты. Фил и Стив из Хобокена выпученно смотрели на гостей. Мосластый и агрессивный Фил хотел было что-то произнести, но, заметив в руках обоих гостей пистолеты, так же молча прикрыл рот.
— А вы в курсе, что кабинки под номером тринадцать нет? — спросил Энджел.
— Чё? — переспросил Фил.
— Я говорю, домика под номером тринадцать здесь нигде нет. После двенадцатого сразу идет четырнадцатый, так как в тринадцатом жить никому неохота. Но этот домик все равно тринадцатый по счету, так что крути ни крути, а вы в тринадцатом. Отсюда у вас и непруха.
— Почему это у нас непруха? — привычно заерепенился Фил, подогретый спиртными парами из бара. — Я тут вижу только двоих засранцев, которые забрели не в тот домик и повели базар не с теми людьми. Так что это у вас непруха, а не у нас. Вы не знаете даже, с кем вы тут распились.
Рядом неуверенно перетаптывался Стив. По-видимому, ему хватало ума или по крайней мере трезвости сообразить, что раззуживать двоих с пистолетами — затея как минимум зряшная, тем более при отсутствии в руках оружия, во всяком случае такого, какое можно быстро собрать.
Энджел вынул из кармана два бумажника и потряс ими.
— Почему же, знаем, — успокоил он. — И кто вы, и где живете, и чем занимаетесь. Знаем, как у тебя, Стив, выглядит жена, а ты, Фил, с матерью своих детей расстался. Печально, Фил. Детки на фоточке есть, а мамули не видать. А впрочем, х…ло ты достаточно гнусное, так что не ее вина в том, что она тебя бортанула. Вы же о нас, напротив, ничегошеньки не знаете, кроме того, что мы сейчас здесь и обижены на вас за то, что больно уж вы остры на язык. А потому мы предлагаем вот что: вы забираете свое барахло в машину и дуете отсюда в южном направлении. За руль, Фил, лучше посадить твоего товарища: он, похоже, все-таки не так набрался. Когда отъедете километров на полтораста, можете остановиться, подыскать комнату. Ляжете, проспитесь хорошенько. А наутро домой, обратно в Хобокен, и больше мы с вами не встретимся. Хотя черт его знает, бабка всегда надвое говорит. Может, мы захотим вас когда-нибудь повидать. Устроим себе эдакий тур Синатры, по старым местам. Заодно, глядишь, и заскочим поздоровкаться с тобой и со Стивом. Если, конечно, вы не дадите нам более веских поводов туда за вами отправиться.
Фил напоследок все же еще трепыхнулся. Его тупорогость поистине восхитительна.
— У нас друзья в Джерси, — сказал он со значением.
Энджел неподдельно озадачился, а затем ответил так, как мог бы только нью-йоркец.
— Нашли, чем хвастаться, — пожал плечами он. — Подумаешь, Джерси: кого вообще потянет в ту хренову дыру?
— Да он не об этом, — пояснил Луис, — а о том, что у него в Джерси друзья.
— А-а, — закинув голову, понимающе пропел Энджел. — Ну да, конечно. Ребят, мы ж тоже «Клан Сопрано» смотрим. Плохо то, Фил, что если б ты даже не врал — а ты сейчас, я знаю, врешь, — то мы как раз те самые, кому твои друзья из Джерси звонят и идут на поклон. Въезжаешь? И если б шары у тебя были не залиты, то ты бы это заметил. Вот пестики, видишь? А у вас ружьишки, охотничьи. Вы приехали стрелять оленей. А вот мы нет. С «глоками» на оленей не охотятся. С ними на кое-кого другого охотятся, а никак не на олешков.
Плечи у Фила поникли. Он признал поражение.
— Уматываем, — бросил он верному Стиву.
Энджел кинул им бумажники. На глазах у моих друзей охотнички с понурым видом сгребли в машину свое добро и ружейные части (за вычетом бойков, которые Луис повыкидывал в лес). Когда сборы закончились, Стив уселся за руль, а Фил остановился у пассажирской дверцы. Энджел с Луисом стояли, непринужденно опершись на перильце крыльца; лишь пистолеты выдавали, что это не четверка знакомых, мирно судачащих перед расставанием.