Как во всяком городе, где работа сосредоточена преимущественно на одном предприятии, парковка здесь являлась насущной проблемой, и громадная автостоянка на Кинг-стрит, прямо на пересечении с Коммерческой и ближайшая к главным северным воротам верфи, была забита машинами. Близилась к концу первая смена, и на остановках уже выстроились в ленивый хвост автобусы в ожидании тех, кто живет в пригородах и с суетой парковки предпочитает не связываться, либо тех, кто вообще отказывается иметь автомобиль или оставляет его в пригороде. Транспарант извещал, что Батский завод металлоизделий — режимный объект, и всякая фотосъемка здесь запрещена. Над заводской проходной красовался еще один лозунг: «Через эти ворота проходят лучшие кораблестроители в мире».
Копы собрались в спортивном клубе «Риверсайд». Всего их было с дюжину: батские полицейские, полиция штата; все в штатском. Вдобавок неподалеку наготове барражировали две патрульные машины. Службе безопасности верфи дали сигнал, что арест должен произойти безотлагательно, и там сообщили, что Рэймона Лэнга лучше всего взять, когда он появится на парковке. За ним установили негласное наблюдение, а начальник охраны верфи поддерживал прямой контакт с Джилл Керриер — той самой женщиной-детективом из полиции штата, что взяла на руки Аню, а теперь отвечала за задержание Лэнга. Я сидел на автостоянке в машине, откуда проходная была как на ладони. Торчать здесь мне разрешили с условием, что я буду держаться вне поля зрения и не стану принимать участия в происходящем. Копов я ошарашил своим рассказом о том, как вообще мне удалось отыскать в лэнговском трейлере живого ребенка. В конце я вынужденно признался, что слукавил, будто тело Лежера вижу впервые. Этим я нажил себе проблем, но Керриер любезно разрешила мне присутствовать при взятии Лэнга от начала до конца, хотя и с оговоркой: при мне должен безотлучно находиться детектив в штатском. Фамилия детектива была Вайнтруп, и молчал он доподлинно как труп, что меня вполне устраивало.
В половине четвертого ворота проходной с шумом открылись, и наружу хлынул людской поток. Рабочие — все как один в джинсах и бейсболках, с проглядывающими из-под простецких рубах разномастными майками, — дружной толпой высыпали со своими термосами и коробками для завтраков. Я видел, как Джилл Керриер нервно разговаривает по мобильному, как следом за ней от основной группы отделяются с полдюжины копов и начинают просачиваться сквозь прущую навстречу толпу. Вон справа через турникет прошел Рэймон Лэнг со своим металлическим инструментальным ящиком. По одежде он не отличался от остальных работяг, шел себе и докуривал сигарету.
Сделав на ходу последнюю затяжку, он приостановился, собираясь бросить окурок себе под ноги, и в этот момент увидел, как на него энергично надвигается Керриер со стаей помощников. Он мгновенно понял, кто они и за кем пришли; понял чутьем хищника, почуявшего приближение хищников более сильных. Бросив ящик, он припустил от своих преследователей направо, но тут выезд со стоянки неожиданно заблокировал патрульный автомобиль. Лэнг изменил направление, лавируя между машинами, даже когда подоспел второй «Крузер» и к Лэнгу устремились люди в форме. Джилл, более гибкая и проворная, чем ее подчиненные, неуклонно его настигала. В руках у нее был пистолет. Лэнгу она на бегу скомандовала лечь. Вместо этого он обернулся и потянулся к себе за спину, нашаривая что-то под рубашкой. Грянуло последнее предупреждение Керриер, чтобы он поднял руки, но он этого не сделал. Пистолет в руке Джилл Керриер дернулся от выстрела, а Лэнг по инерции покатился наземь и замер ничком.
Он умер по дороге в больницу — бессловесно, среди суеты парамедиков, пытающихся вернуть его к жизни. Ничего он так и не сказал, никого не выдал. Перед погрузкой на каталку рубаху с Лэнга содрали; никаких татуировок на руках у него не оказалось.
Был он безоружен — зачем, казалось бы, что-то там нашаривать, вызывать огонь на себя? Видимо, этот человек просто решил, что в тюрьму он не пойдет — может, из трусости; а может, не вынес мысли, что его теперь до конца жизни отлучат от детей.