Солдаты. Драм ухмыльнулся. Насколько он понимал, их армия состояла из него, Эш, Кайли, Дага и ещё одной пары Стража/Хранителя против неизвестного количества ночных, теневиков, Тени, ххиссишов, упырей и прочей нечисти, а также любых других приспешников Демонов. А если повезет, то и против самих демонов.
Настали хорошие времена.
Длинные прохладные пальцы сжали его руку, и Драм, оглянувшись, увидел, что Эш все еще сидит рядом с ним. Даг и Кайли как раз зашли в гостиную и развалились на импровизированной кровати из одеял и пледов, которые разложила для них Сорша. В доме было тихо, даже тише, чем раньше, и только над кухонной раковиной горел единственный свет.
Он чувствовал усталость и хотел прилечь на мягкую подушку, но почему-то мысль о сне казалась ему чуждой.
Тревога и нетерпение зудели под кожей, и теперь, когда его не отвлекали несколько голосов, перебрасывавшихся друг с другом идеями и дружескими оскорблениями, его мысли не могли угомониться. Что, если они ошиблись в том, что найдут в пещере? Вдруг они перепутали время? Вдруг что-то пойдет не так?
Эш поднялась и осторожно потянула его за собой.
— Идем. Выглядишь так, как будто тебе нужен глоток свежего воздуха перед сном. Пойдем со мной.
Они вместе вышли через заднюю дверь.
Ночь принесла с собой прохладу и запахи ранней осени. Зеленая трава, созревший урожай, увядшие листья наполняли воздух запахами, в которых чувствовалась какая-то насыщенность жизнью, несмотря на то, что все вокруг них начинало умирать. На небе едва виднелась луна, и Драм чувствовал, как на плечи ложится тяжесть приближающегося новолуния.
— Мне кажется, я могла бы насчитать миллион звезд на этом небе.
Шепот Эш застал его врасплох и заставил обратить взгляд на небо из мерцающих огней. Он даже не заметил, какими яркими они казались. Без лунного сияния звезды действительно казались необычайно яркими и многочисленными. Драм был так сосредоточен на отсутствии лунного света, что не удосужился подумать о других возможностях, которые это открывало.
Может быть, он сможет чему-то научиться.
Он задрожал от порыва ветра и опустил взгляд на землю, ища в скошенной траве хорошо утоптанную тропинку. Найдя ее, он потянул Эш к ней.
— Иди за мной, — пробормотал он и отправился по узкой дорожке.
Тропинка уходила недалеко, через сад и немного дальше в поле. Она прорезала заросли берез, раскинувшихся слева от одинокого боярышника, и заканчивалась у заброшенного сарая для скота. Маленький сарайчик был построен из камня, скрепленного известково-песчаным раствором, и покрыт соломенной крышей.
Остались только две с половиной стены, часть крыши обвалилась, но здесь можно было спрятаться от ветра. Как и предполагал Драм, Джон по-прежнему использовал его для хранения соломы и сена, а наиболее открытые участки были накрыты тяжелыми брезентовыми полотнами.
Он мог бы выбрать и более романтичное место для свидания, но не такое, где было бы просторно дышать и смотреть на это звездное одеяло. Теперь, когда Эш указала на них, он почувствовал, что должен не спускать с них глаз, иначе они могут исчезнуть так же быстро и легко, как и Мэйв.
Может быть, его нынешнее поведение перешло грань от рационального к суеверному ирландскому бреду. Определенно, он не думал, что ему есть до этого дело.
Драм заметил место, где тюк сена, рухнул в кучу сладко пахнущей подстилки. Он устроился на ней, прислонившись спиной к стогу нетронутых тюков, и потянул Эш за собой.
Раздвинув ноги, он притянул Эш к себе, ее спина прижалась к его груди, а его руки обхватили ее, согревая. Не то чтобы ее беспокоил холод, но этот жест успокаивал его, как и ее присутствие в его объятиях.
Каким-то образом за последние несколько дней, наполненных хаосом, страхом и опасностью, эта нечеловеческая женщина стала для Майкла Драммонда севером. Когда бы он ни оглянулся, его компас указывал прямо на нее.
Эш стала для него источником силы и веры, местом, на которое он мог опереться, когда уставал, и силой, на которую он мог положиться, чтобы она всегда защищала его и тех, кого он любил. Она сказала ему, что вернет Мэйв домой в целости и сохранности, и Драм знал, что, когда Эш дает слово, она готова убить или умереть, чтобы сдержать его. Это знание наполняло его одновременно благоговением и спокойствием.
И это заставило его задуматься о том, что она может получить от него взамен. Он уже знал, что чувствует к своему Стражу, но что, если она не испытывает ответной любви? Она была создана для сражений. Разве может он сравниться с тем приливом сил и адреналина, который давали такие обязанности?