— Что ты сказал? — разомкнул бледные губы упырь, но голос его казался вполне человеческим. — Повтори.
— Полет Миражей, — обескураженно ответил Дэвид. Он не знал, почему сказал это. Просто вырвалось первое, пришедшее на ум. Самый сильный его страх.
— А ведь ты прав, — воскликнул Андрей Коршунов, ищейка. — Ты совершенно прав, черт возьми! За мной.
Андрей подхватил черный плащ, черную шляпу со стула рядом и быстрым шагом направился к выходу, забыв про все свои бумаги.
— Куда мы идем? — Дэвиду пришлось немного задрать голову, чтобы посмотреть Андрею в глаза.
— Собирать первые хлебные крошки.
Глава 11. Хлебные крошки
В этой части света Марс был многим непонятен. Песок, трава и лед попеременно сменяли друг друга, но никто так и не мог одержать первенство. Сухие ветра дули, нагоняя песок и обещая удушливую пустынную жару, а через мгновение с неба валился град величиной с голубиное яйцо. Проходило время, и вверх, навстречу граду и песку, тянулась упрямая жизнь. У каждой стихии был свой отведенный срок. Месяц Гемини отметился зеленым. Долина Кеплер покрылась травой, цветами и мхом, поглощая рыжие камни на пологих склонах. Реки зелени стекали к мелким городкам, осаждая дома густым травянистым войском. Здесь была настолько плодородная почва, что песок бесконечно смешивался с ней, а зелени меньше не становилось. И сколько бы град не рвал листья, выбивая из почвы комья грязи, вскоре он таял, корни впитывали воду и снова росли.
Ветер гнул к земле гигантские бутоны верейна. Красные, синие, жёлтые, фиолетовые… сущее испытание для его нервов. Нельзя было называть его дальтоником полностью, в конце концов, серый цвет тоже является цветом. Это цвет правды, убеждал себя Андрей, он помогает ему видеть суть вещей. Иногда он распадался на черный и белый, и в них тоже заключалась правда. Только слишком нарочитая, и для этого мира была непригодна. Разве что в лозунгах и плакатах, но, если сорвать со стены глянцевую маску, под ними все равно проступал серый.
Обычно ему хватало этих простых цветов, и даже его отражение в зеркале не предлагало чего-то большего. Бледная кожа, черная одежда… не нужно гадать, почему люди на улице оборачиваются. Уж точно не из-за ядовито-салатовой рубашки, выедающей глаза вместе со вкусом прекрасного. Хотя Андрей не замечал, что на Марсе кто-то заморачивался чувством прекрасного. И все-таки он сильно отличался от Земли, где каждый прохожий оценивал, насколько ты плох для этого мира.
Андрей сделал инъекцию в висок и настроил корректурные линзы, добавляя взгляду красок. Правда подождет. Нэнсис соткана из обмана. Чтобы добраться до нее, сначала нужно рассмотреть ложь во всех ее оттенках.
— Зачем мне указывать свои данные, если я не собираюсь отгадывать загадки? — Дэвид спросил громко, стараясь перекричать рев двигателей.
— Затем, что только зарегистрированные пользователи имеют право принимать участие в гоне. Ты со мной, значит, участвуешь. Всем плевать, что тебя не интересуют загадки, а только сохранность моего тела, — Андрей ответил предельно четко, понимая, что сарказм этот солдат может не понять.
Он даже затылок почесал громко, укладывая мысли в прочной, непробиваемой голове. Андрей не мог винить его за отсутствие мозгов. Такие как он не выбирают. Вся работа за них была сделана еще до утробы матери, в пробирках и колбах, а до этого — в головах ученых и нейросети. Искусственный отбор лишал генсолдат свободы выбора, но такие как он об этом не задумывались.
Незадолго до этого он рассматривал личное дело Дэвида и хмурился. Глядишь, и лоб треснет. «У моего отца был такой же», — скользнуло в сознании Андрея, но он отогнал эти мысли. Его отец не был генетическим экспериментом. Да, он стал военным, отрастил мышцы и укрепил волю, но был совсем другим… был… таким же, как он сам.
Слишком долго Дэйв буравил глазами анкету, гадая, является ли Андрей Коршунов Артемович сыном знаменитого Артема Коршунова, спасшего сотни тысяч жизней на Венере. Спросить он так и не решился, видимо, боясь получить утвердительный ответ. Такой груз ответственности может раздавить самую прочную голову. Пусть лучше Андрей останется для него рядовым фанатом, указавшим имя своего кумира в графе сбежавшего от матери отца. Про него ходили и такие слухи. Настанет время, и он скажет правду, примерно в момент, когда открыто назовет Дэйва тупым. Так уж повелось — рано или поздно правда лезла из него, хотели этого окружающие или нет. Андрей расстроился бы по этому поводу, если бы ему не было абсолютно плевать.