— Я туда не полезу, — Дэвид сделал предупредительный шаг назад, осмотрев пологий склон, ведший в липкую густую тьму.
К тому времени, как они его отыскали, небо уже покрылось глазами. Звезды смотрели с высоты, не способные сказать, ждет ли их во тьме удача или все же смерть. Андрей несколько раз сверялся с навигатором, но был совсем не уверен, что это именно тот спуск, который необходим. На Марсе не существовало ни одной карты с такими подробными пометками, хотя Андрея вполне бы устроило что-нибудь похожее на «спускайтесь без опаски по широкой прямой тропинке, внизу вас ждет гостиница с горячей ванной и сытный ужин». Единственный батончик они съели еще пару часов назад, справедливо поделив пополам. Андрей выкинул пустую бутылку из-под воды, выудив языком из горлышка последние пару капель, но Дэвид поднял ее, проворчав, что мусорить нехорошо.
— Боишься темноты? — спросил Андрей, встав у самой кромки тьмы. Тьмы большей, чем опустилась на Марс вместе с ночью.
— Я не боюсь темноты, — соврал Дэвид. Он боялся темноты так же, как и вампиров. Еще больше он боялся спускаться вниз, в неизвестность, в бездну, где могло находиться все, что угодно, не только крутые скалы, с которых можно сорваться. Там могли кишеть и упыри, и змеи, и даже неведомые монстры. Сознаться в этом Дэвид не набрался смелости — один страх человеку можно простить, но два точно вызовет смех. А он гвардеец, телохранитель. Если такому и бояться, то только про себя.
— Тогда не стой на месте, как истукан. Пошли, — Андрей включил освещение на браслете, вокруг мгновенно стало светло. Следовало бы сделать это раньше, но он боялся привлечь лишнее внимание. Здесь, наверху, скорее встретишь очередных мародеров, чем туристов. Все туристы ходили там, внизу, про проторенным дорогам с отметинами на скалах. Редко кто выбирался наверх, на поверхность пустынную и скучную, чтобы подышать пылью жестких ветров. Дно каньонов привлекало ценителей прекрасного, у которых вряд ли поднимется рука сделать пару метких выстрелов. По крайней мере, Андрею хотелось в это верить.
Дэвид пялился на тьму и не решался.
— У нас осталось две бутылки воды и нет еды. А воздух в этой чертовой пустыне слишком сухой, чтобы конденсатор набрал для нас хотя бы стакан воды. Скоро здесь будет так холодно, что мы замерзнем к чертовой матери и никакой обогрев одежды не справится. — вспылил Андрей, — В наши браслеты встроен атомный источник питания — вокруг будет светло даже после нашей смерти. А она настанет, если мы останемся здесь. К утру, или, скажем так, дня через три, когда умрем от жажды. Наши трупы будут подсвечиваться еще очень долго, если тебя все-таки заботит тьма. Или ты не хочешь прощаться с небом?
Дэвид задрал голову вверх. Небо смотрело на Марс бледными плевками надежд. Оно медленно затягивалось облаками, но в ночи их не было видать и казалось, что звезды проглатывались тьмой. Скоро станет совсем холодно, температура опустится ниже нуля и у него снова начнут мёрзнуть кончики ушей и нос. А еще руки. Дэвид в последнее время не любил, когда мерзнут руки, особенно правая рука, которой он не чувствовал холод. На дне каньона температура всегда одинакова — не меньше десяти градусов. Дэвида радовало, что эта цифра находится выше нуля. От осознания этого становилось как-то теплее. Так какая разница, тьма сверху или тьма снизу? В конце концов, если вдруг Андрей обернется в упыря, открытое пространство его не спасет.
Когда они начали спускаться, ветер донес до слуха вой песчаных лисиц. Звуки ночи начали наступать отовсюду. Где-то поблизости послышался треск пустынных змеевиков, сухие початки ползучего вереска начали лопаться под первыми поцелуями колкого холода, разбрасывая вокруг цепкие семена. Андрея всегда удивляло, как в таких условиях могло хоть что-то расти и хоть что-то родиться. Растения здесь были несъедобны, их пожирал только адский зной, а животные и гады охотились друг на друга, умудрившись до сих пор не закончиться. Кажется, пару месяцев в году здесь проходили шквальные ливни, но и в этом он не был уверен.
Поначалу тропа показалась гостеприимной — широкой и не слишком крутой. Прямая волна света освещала камни впереди, рыхлые глинистые стены, крошащиеся комками, и мясистые пузатые суккуленты, успевшие напиться в сезон дождей. Поначалу спускались они быстро, даже бодро. Дэвид молча отмеривал расстояние в уме, хотя браслет справлялся гораздо лучше него. Однако, он измерял метрами, а Дэвид шагами. Шаги более точный расчет — ходить-то приходилось ногами, и его шаг был далек от метра. Если верить карте, этот разлом глубиной всего лишь двести метров, и можно было надеться, что тропа плавно спустится вниз.