— Я здесь ради всех вас, хорошо? Я люблю вас.
Мои глаза мелькают в зеркале заднего вида, встречаясь с глазами Оливера:
— Я люблю вас всех.
Лиам хихикает:
— Я тоже люблю тебя, Риз.
Я открываю машину, и Оливер немного подождал, прежде чем наполовину вылезти из неё. Он поворачивается ко мне, потому что сидит с моей стороны машины, и кивает:
— Люблю тебя.
Моё сердце сжимается, потому что я знаю, как редко он говорит такие слова даже собственной семье.
Он закрывает дверь и направляется ко входу ледового комплекса.
Сэди колеблется, но потом поворачивается и целует меня в щёку. На мгновение я думаю о том, чтобы повернуться и попытаться поймать её губы, но остаюсь на месте, когда она наклоняется к моему уху.
— Люблю тебя, — повторяет она. — И спасибо тебе, красавчик. А теперь иди и надери им задницы.
Так мы и делаем.
Это был овертайм, и мы сыграли недостаточно хорошо для того, что нас ждёт, но я чертовски сияю, когда принимаю душ после матча, потому что этот последний гол был моим.
По этой причине, и ещё потому, что я знаю — моя девушка это видела, так как прямо за стеклом стояла Аврора, одетая в наши цвета, и почти постоянно снимала видео на свой телефон. И когда мы пошли праздновать в раздевалку, её сообщение было первым, что я увидел.
Я забираю её и Оливера, Лиам крепко спит в детском автокресле — он проспал половину игры на руках моего отца. Так что обратная дорога проходит почти в тишине.
Я вношу Лиама в дом, кладу его на диван и ненавижу, как холодно у неё дома. Но я вижу, что она думает, будто я околачиваюсь тут, поэтому я выхожу обратно через парадную дверь, молясь, чтобы она последовала за мной.
Она следует.
Сэди стоит перед своим домом, у неё на плече висит рюкзак. Я хочу попросить её остаться на ночь с ними, просто чтобы убедиться, что у них всё в порядке, но сдерживаюсь. Только если она попросит меня.
— У меня на следующей неделе соревнования, — она теребит прядь волос и выглядит более нервной, чем я когда-либо видел её. — Они длятся три дня, в Нью-Гэмпшире. Я пропустила последние, потому что они были в Колорадо. И я собиралась отказаться, чтобы присматривать за мальчиками, но…
У меня сжимается сердце. Она просит о помощи.
— Моим родителям было бы приятно, если бы мальчики погостили у них несколько дней, Сэди.
— Правда? — спрашивает она, но я уже иду к ней.
Я беру её голову в свои руки и крепко целую в лоб, прежде чем решительно обнять, в чём я нуждаюсь так же отчаянно, как и она, даже если она не просит об этом. Она расслабляется в моих объятиях, напряжение уходит.
— Я так горжусь тобой, — шепчу я. — Я знаю, что тебе нелегко просить о помощи. Но я так горжусь тобой.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЁРТАЯ
Риз
Мне достаточно произнести одну фразу, чтобы убедить родителей позволить мне взять мальчиков на соревнования Сэди. Более того, они решают, что тоже хотят там быть.
Особенно моя мама. Что-то в Сэди пробуждает в ней яростное желание защищать её, сильнее, чем меня в детстве. Она ничего мне об этом не говорит, но я вижу, что она чувствует, по выражению её лица и по её частым вопросам о моей девушке — чаще, чем обычно.
Итак, в четверг, в день её произвольной программы на соревнованиях, мы выезжаем ещё до рассвета, и пока мальчики спят в машине, которую заказал мой отец, я тихо беседую с родителями.
На катке немноголюдно, а большинство людей на катке — это тренеры и команды, несколько съёмочных групп и репортёров, готовящихся к трансляциям, и довольно небольшая аудитория.
Это значит, что у нас будут хорошие места.
— Я никогда раньше этого не делал, — говорит Лиам, покачивая ногами на стуле рядом со мной. Моя мама сидит по другую сторону от него потому, что Оливер решил сесть между мной и моим отцом.
— Что?
— Он хочет посмотреть, как катается Сэди, — говорит Оливер, оглядывая дальние трибуны в поисках сестры. Я делаю то же самое, но мы оба ещё не заметили её. — Мы никогда не видели. Только не так.
У меня в горле снова встаёт комок, и мама, очевидно, замечает это, когда встревает:
— Что ж, тогда это будет впервые для всех нас. И мы должны очень громко болеть за неё, хорошо?
Лиам взвизгивает и толкает меня локтем в бок:
— Я буду самым громким, чтобы сестрёнка знала, что это я.
Соревнования проходят медленно, пока они катаются со своими группами. Но примерно через час Сэди появляется на разминке вместе со своим заблокированной группой.
На неё поверх платья куртка на молнии, так что я вижу только кусочек чёрной ткани под ней и её ноги в чёрной сетке вместо загорелых ног соперниц. Её волосы туго заплетены в косу и собраны в такой же тугой и блестящий пучок, ни одна прядь не выбилась из причёски.