Несмотря на то, что я рассказала о своем двойнике и тот факт, что она вряд ли пойдет куда-либо еще, Барклай не доверяет ей достаточно, чтобы оставить ее в покое. Даже когда мы спим. Он обещал, что что-нибудь придумает, куда-нибудь переправит ее, пока мы не уйдем. Но сейчас он втащил еще три кровати в ее комнату так, чтобы мы впятером могли лечь и спать.
В этом нет ее вины, и я не виню ее за то, что бы ни происходило сейчас между мной и Беном - по крайней мере, логически я не могу. Но я точно не хочу проводить время в одной комнате с ней больше, чем конечно должна. Даже лишнюю минуту.
Она заставляет меня чувствовать себя...переполненной.
Когда я нахожусь в этой комнате с ней, то будто не могу двинуться, не задев кого-либо или не врезавшись в них - это будто все находятся в моем личном пространстве.
Ее присутствие душит.
Вместо того, чтобы сидеть там и притворяться, что это нормально, я брожу вокруг. Но пустые больничные койки, облупившаяся краска и отсутствие чего-либо живого это последнее, что мне нужно.
Затем я нашла крышу.
Я никогда не понимала, что там может быть столько звезд. Единственный другой свет - полная луна и какой-то слабый красный свет вдалеке.
Я сижу на краю крыши, свесив ноги за бортик, когда слышу как петли двери скрипят. - Не дай ей захлопнуться, - говорю я, предполагая, что это Барклай. - Она блокируется изнутри.
- Понял.
Это голос Бена, и я замираю при звуке его, мое сердце набирает скорость, стуча сильнее в моей груди, как будто это напрягается, чтобы узнать собирается ли он выйти или просто снова исчезнет внутри.
Я задерживаю дыхание пока жду.
И внезапно он около меня, садится рядом со мной. Мы совсем не касаемся, но я могу чувствовать теплоту его тела рядом с собой.
- Я задавался вопросом, куда ты пошла, - говорит он.
- Мне просто нужно немного воздуха.
Он кивает. Я чувствую движение рядом с собой.
Я ничего не говорю, а Бен кажется довольным тишиной. Я не уверена, сколько времени проходит так - мы вдвоем, бок о бок, но все же так далеко.
Когда он наконец прерывает молчание, то говорит, - Эти красные огни там...
- Что насчет них?
- Это деревья.
- Деревья?
- Я проверял их несколько ночей назад, - говорит он. - Они действительно близки к одной из атомных электростанций, которая была выведена из строя. Последствия от этого фактически в конечном итоге уничтожили всю эту территорию. Радиация там все еще так сильна, как триста тысяч раз, что может убить человека, или больше, что деревья светятся в темноте, потому что они впитали так много.
Я не спрашиваю откуда он знает это. Мне отчасти нравится то, что он делает, потому что это напоминает мне о парне, который сидел рядом со мной на английском всего несколько месяцев назад, о парне, который поменял мой класс Физики, потому что это было хорошее место для нас.
Но это не то, что я хочу ему сейчас сказать. Начало положено, но я просто хочу чего-то...большего.
Более реального. Более значимого.
Просто большего.
Но он ничего не говорит, и мы снова впадаем в молчание. Это не комфортно, не так, как мы могли сидеть до всего этого. Это странно, как два человека, которые хотят что-то друг от друга, но не знают как это выразить.
Как будто мы сломаны, и я не знаю, что мы можем сделать - если что то можем - чтобы исправить это.
- Мы собираемся сделать это, - говорит Бен, нарушая молчание.
Я киваю, хотя не уверена, что верю в это. Мы - это один агент АИ и трое подростков, мы противостоим одним из худших преступников среди вселенных.
- Я люблю тебя, - добавляет он.
И я понимаю, что он говорит не о том, что будет происходить в центре обработки. Он говорит о нас - о нем и обо мне. Он думает, что мы собираемся сделать это. Что мы собираемся быть в порядке.
Это то, что, как я думала, хотела услышать. Более того, это то, что я ждала услышать от него, с тех пор как поняла, что влюбилась в него. Всего несколько часов назад я хотела больше, чем что-либо, чтобы он подтвердил мне то, что сказал Элайджа, что он планировал возвратиться. Если АИ не схватил бы его, он бы вернулся в мой мир и ко мне.
Но теперь он говорит это, и я не могу не думать о последствиях. Если он вернется со мной, тогда что? Конечно, было бы здорово на некоторое время, но пять лет или двадцать? Что, если он пожалеет о своем решении, а что если он решит уйти потом? Я чувствую, что я не могу воспользоваться этим шансом.
В течение четырех месяцев я искала Бена. В течение 120 дней я думала о нем. Каждый раз, когда дверь открывалась, или я заходила в комнату, я искала его. Я была нервной и на краю, и...ожидающей.
Я просто не готова пройти через это снова.
Долгое время я ничего не говорю. Тогда я чувствую руку Бена, накрывающую мою. Его кожа мозолистая и огрубевшая, как я и помню, и все мои силы уходят на то, чтобы игнорировать волну чистой тоски, которая несется по мне. Я хочу так отчаянно прислонить голову к его плечу и притвориться, что мы просто предаемся мечтам, а не два человека, наблюдающие конец света.
- После всего этого, я собираюсь вернуться с тобой, - шепчет он. - Я думал о тебе все время.
Я сжимаю его руку, потому что не уверена, что смогу составлять слова.
Бен поворачивается ко мне, и даже в темноте я вижу трагическую красоту его лица, его глубоко посаженные глаза и жесткую челюсть, его волосы слишком длинные, так что плюхаются на лицо и прикрывают глаза.
Раскрасневшаяся и затаившая дыхание, я склоняюсь к нему, наши лбы касаются, наши носы задевают друг друга, его теплое дыхание на моей щеке.
И сразу, когда я думаю, что он собирается поцеловать меня, я говорю, - Мы не можем быть вместе.
02:11:06:14
Он откланяется назад и я вижу удивление на его лице и боль в этих карих глазах, и как-то это делает все хуже. Не то чтобы я хотела сделать ему больно. Мне просто нужно спасти себя от новой боли.
Я поднимаюсь на ноги и начинаю уходить.
- Подожди, - говорит Бен, и я слышу как он следует за мной, хотя не оглядываюсь назад. - Почему ты убегаешь?
Я оборачиваюсь, но продолжаю идти назад. - У тебя есть семья и жизнь в своем собственном мире, а у меня в моем.
- И я говорю, что хочу быть частью твоего.
- Но ты не можешь! - кричу я. - Посмотри, что произошло сегодня. Я вломилась к тебе с другой версией меня. Я не могу даже начать объяснять, как все запуталось.
- Я знаю, и я должен был знать, - говорит он. - Я сделаю это для тебя, я обещаю. Я буду...
Я качаю головой. - Речь не о том. Это...если мне нужен был знак от Вселенной, что мы не должны быть вместе, то это был он. - я делаю глубокий вдох и игнорирую то, что защипало глаза. - Что мы чувствуем друг к другу не имеет значения. Мы из двух разных миров и быть вместе только навредит нам - нам обоим.
- Ты не на самом деле веришь в это, - шепчет он.
- Я верю, - говорю я, мой голос дрожит. - Мой мир рушится, и мы оба разыскиваемые преступники. Ты похищал людей из их миров, и ты делал это для меня. А я сбежала из тюрьмы и стала беглецом и убийцей.
Я прижимаю ребро своей ладони к центру груди, чтобы попытаться удержать какое-то подобие самообладания.
- Я убила человека.
Голос Бена тихий, спокойный, в то время как все во мне - нет. - Это не твоя вина.
- Я воткнула кусок зеркала в его шею и чувствовала как его жизнь утекает вместе с кровью по моим рукам, - говорю я, и произнесение слов вслух делает это более настоящим. И это заставляет мои глаза гореть, а горло сжиматься, потому что эти слова не должны принадлежать мне.
Я должна сделать паузу и отдышаться. - Мы оба разрушили жизни людей пока были вместе.
Я оборачиваюсь и направляюсь к двери. Я не оглядываюсь назад. На этот раз он не следует за мной, но когда я толкаю дверь, он говорит что-то. Так тихо, что я никак не могу разобрать слова, так что я не уверена, хотел ли он чтобы я услышала их или нет.