Она подождала 10 минут, затем еще 10. Достала свой телефон, проверила все коммуникаторы – от него сообщений нет. Попыталась вспомнить, видела ли его выходящим из зала, не смогла. Часы показывали 17.28. Она была возбуждена и очень зла.
Набрать его и спросить? Ну нет! Однозначно, нет! Еще подождать? Вдруг появится? И, дальше что? Она снова вытащила телефон и заплетающимися от ярости пальцами набрала номер утреннего такси. ‘Скотина такая, да как он смеет с ней так поступать!?'
Через 20 минут, на дальней стоянке отеля, она позволила водителю такси трахнуть себя. Точнее, она инициировала секс сама, сказав ему подъехать именно туда, затем, в ту же секунду, как он вышел из машины, схватив его за куртку, притянув к себе и засунув язык ему в рот. Он мгновенно сориентировался, сгреб ее и потащил к задней двери, на ходу расстегивая штаны. Бросил лицом на сиденье, стащил колготки, трусы и, без ненужных отступлений, вошел. Их ноги торчали из открытой двери, он разлахматил ей платье, вывалив наружу грудь и, даже не пытаясь вести себя тихо, смачно трахал ее, рассказывая, как мечтал о ее сиськах полдня. Одна рука на ее лобке, надавливая на него в такт своим толчкам, вторая анакондой обвилась вокруг груди, сцепив острые «зубы» на левом соске. Сиденье не широкое, но им вдвоем вполне комфортно не нем. Место безлюдное, низкая крыша создает полумрак, можно, не торопясь, себя отдать. Она позволила ему всласть выебать ее. Ей нужно забыть об этом козле!
Возле ее дома, в сгустившихся сумерках, она делала ему минет, затем села сверху и трахнула его сама. У него был среднего размера, чуть изогнутый ближе к головке член, эта изогнутость очень приятно ощущалась внутри. Пока она скакала на нем, он не выпускал изо рта ее груди. Кончив во второй раз она предложила ему зайти после смены к ней. Зачем идти в бар, если его член полностью подходит ей?
Он пришел ближе к 11, и до 2 ночи, почти беспрерывно, трахал ее. До кровати они даже не дошли, первый раз совокупившись, не в силах ждать и не полностью освободившись от одежды, прямо у входной двери. Больше всего ей понравился акт на кухонном столе – она лежала на нем животом, он сзади имел ее. Поверхность была жесткой, стал качался, грозя рухнуть, но это лишь добавляло остроты. Ей нравилось, что он грубо трахал ее. Нравилось так кому-то принадлежать. Это позволяло забыть обо всем.
Бредя в ванную освежиться между подходами, она заметила на тумбочке блымающий телефон. Машинально взяв его в руки, она обнаружила сообщение от «того».
- Танечка, извините, ради Бога, очень виноват. Вы недолго ждали меня?
‘Вот козел!'
Тем не менее она ответила. Сухо и коротко, чтобы он осознал:
- Все хорошо.
Он написал снова:
- Может завтра? Мне все еще нужно поговорить.
‘А где объяснения? Объяснения где?'
- Я буду занята.
- Пожалуйста, Танечка. Я понимаю, что виноват. Что мне сделать, чтобы вы сказали «да»?
‘Козел!'
Дабы не поддаться соблазну, она засунула телефон в шкаф и, не дойдя до ванны, вернулась к своему «такси». Когда его член был в ней, ей было хорошо. И никаких мыслей о всяких неопределившихся козлах.
Утром, одним глазом обозревая разбросанную по коридору и кухне одежду, она пыталась понять, почему будильник не разбудил ее. Затем вспомнила, что будильник, который одновременно телефон, запхан куда-то вглубь шкафа. Вспомнила, куда именно, откопала его, нашла еще пару сообщений от «того». Решила не читать, не смогла. Он извинился снова и выражал надежду, что она простит его.
На работу ее отвезло «такси», пытаясь уговорить где-то остановиться, перебраться на заднее сиденье, заняться сексом или хотя бы подрочить друг друга еще. В четвертый раз сказав «нет», она почувствовала, как телефон вибрирует, сообщая о новом сообщении. Это снова был «тот», на сей раз он выражал надежду, что своими поздними сообщениями не разбудил ее. «Такси» затянуло новый призыв, злясь на обоих, в сердцах она набрала «Не беспокойтесь, Алексей Петрович, не разбудили, у меня был секс» и нажала кнопку «отправить». Тут же спохватилась, ойкнула и бросилась удалять. Было поздно, отметка свидетельствовала, что он успел прочитать.