‘Что за?'
‘Вернулся «такси»?’
‘Или кто-то другой, воспользовавшись темнотой и ее рассеянностью, решил изнасиловать ее? Она позволила. Почему? Почему она не кричит? Почему не пытается оттолкнуть его? Почему поставила вторую ногу на носок, чтобы он мог глубже ее ебать? Кто это, черт побери? Может, все же «такси»? На этом пролете окон нет, лампочку, как обычно, кто-то спер, кромешная тьма, не видно ни черта, кто-то трахает ее, а она даже не знает кто. И почему, в этой не самой приятной ситуации она чувствует себя так хорошо?’
Неизвестные губы продолжали с жаром ее целовать. Что-то было в этих губах, в напоре, с которым они облизывали ее рот, во властности, с которой он взял и теперь имел ее. Руки разжались, роняя сумку, она обхватила его голову, принявшись целовать в ответ. ‘Волосы короткие’ – смутно зафиксировала какая-то часть ее сознания, - ‘не «такси». Тогда к..?’
Мощные толчки ускорялись, создавая в ней ощущения, заставляющие забыть обо всем. Ягодицы хлопали о стену, гулко тревожа подъездную тишину. Они целовались, как сумасшедшие, а его бедра все наращивали ритм. Ее задранная нога уже давно обвилась вокруг его бедра, вторая еле касается пола, максимально открывая ее для него. Стоны сдержать невозможно, уже давно ни с кем ей не было так хорошо. Он приподнял ее, мощным движением насадив на себя в последний раз. Она почувствовала, как он охнул, дернулся, начал дрожать, и ее накрыл собственный оргазм, и кроме волн экстаза, захлестывающих тело, некоторое время не чувствовала ничего. Опомнившись, поняла, что все еще держится за него, а он, его член, все еще внутри. Ей захотелось его поцеловать, но она остановила себя – она по-прежнему не знает, кто он, и чего дальше от него ждать.
По-видимому, он, кем бы он ни был, получил, что хотел, и не собирался причинять ей вреда. Он молча вытащил из нее свой член, судя по звукам заправился, затем, что странно, помог оправить одежду ей. А после нагнулся и сам ее поцеловал. И она, шокировано осознала, что отвечает на поцелуй. Его губы оторвались от ее рта, прогулялись по скуле, приблизились к уху, и голос: тихий, мягкий, чуть выше, чем обычно у мужчины произнес, усиливая ее шок и тут же переводя его почти в новый оргазм:
- Это было хорошо, очень хорошо. А теперь, если ты не возражаешь, поднимемся к тебе. Я по-прежнему хочу поговорить.
Конец