Иван внутренне помирал со смеху, но внешне этого не показывал, видя, как спецназовцы кладут рожами в пол своих же коллег, одетых в штатское. Как морская соль от сосцов полуобнаженных девиц обслуги обтирается о ковровые покрытия пола казино. Все лежат мордами вниз: и охранники, и посетители, и крупье, и обслуга. Как обделавшегося от страха и недоумения директора казино, бывшего прокурорского работника увозит скорая помощь с инфарктом миокарда. Дожидаться развязки событий Иван не стал. Поэтому он и остался в этот раз в живых. Не успел киллер-сифилитик подъехать на разборку. А так и в бессмертии могут случиться сбои по какой-нибудь причине извне.
Кругом бегали суетливые корреспонденты местных СМИ, многоопытные операторы снимали сюжеты оперативной операции силовых структур с разных ракурсов. Редакторы местного телевидения уже начинали верстать видеорепортаж. Общественность ждала очередного выпуска новостей «Сейчас» для разъяснения сложившейся ситуации. Уже потом Тракторист и Черпак оттопырятся на экранах телевизоров иркутян, будут вещать о своей неуемной работе по борьбе с коррупцией. Но это будет потом.
А сейчас Иван широким жестом перекрестил всю картину маски-шоу и пешком направился в Иркутский областной суд на улицу Байкальская.
Разоблачение проверяющего
И все же во внутренних органах Иркутской области нашелся один бдительный сотрудник. Сержант Протопопов обратил внимание, что проверяющий, священник Иоанн Сусанин, крестится как-то необычно. Уж больно размашисто и всей пятерней вместо трех перстов, да еще слева направо. Об этом он незамедлительно доложил прокурору Прокофьеву. Тот, недолго думая, помчался в свой рабочий кабинет и по спецсвязи начал собирать инфу по проверяющему Ивану Сусанину. Через некоторое время он узнал, что никакого проверяющего из Москвы в Иркутск никто из администрации Президента не посылал, что никакого Венидикта Кривороженко в руководящих органах Общественной палаты нет, и что Общероссийского Бенефициарного Общественного Совета России (ГЭС ОБОСР) не существует в действительности. А само понятие верительных грамот бывает только в дипломатической среде. Иными словами, полный «обоср» и непрофессиональная, без надлежащей бдительности и без должной осмотрительности позиция иркутских правоохранительных структур при допуске и организации самой проверки самозванцем Иваном Ивановичем Сусаниным областных силовиков.
А тем временем Иван Сусанин сидел в кабинете председателя областного суда и вел напряженную беседу с его одиозным хозяином.
— Господин Бубенчиков, если все взятки, полученные вами, свернуть в трубочку, нет, в канат из трубочек. Хватит ли размеров и, конечно же, длины вашего кишечника, если все это затолкать вам в одно место, — Иван был строг, ему уже до изжоги надоело смотреть на эти лощеные восковые хари с рыбьими глазками.
— Как вы смеете так разговаривать!?
— Смею, сын мой, смею.
— Я буду жаловаться самому…
— Давай, давай, жалуйся.
— Надо же иметь уважение к…
— К высокой должности, может быть. А к тебе, мерзкому жулику, и таким же упырям как ты, вряд ли. Вы, как личности, уважения не заслужили. По вам тюрьма плачет. Вы заслуживаете серьезного срока наказания в лагерях со строгим режимом. Ну-ка, расскажи, как работает механизм по зарабатыванию больших денег на иркутском правовом поле. И кто собирает урожай взяток. Колосок за колоском, снопами и тоннами? Какова твоя роль? Как ты пользуешься своим должностным положением. Как принуждаешь других правоохранителей и чиновников нарушать закон, вовлекая в свою сеть преступных лабиринтов. Почему твой заместитель Старопашин берет взятки по восемь миллионов рублей. Это только установленный факт его залета. Нет, я, конечно, не могу сказать, что вся правоохранительная система поголовно повязана мафиозными узами. Но мафиозная система существует и развивается. С какого хера ты мордуешь честных судей за выносимые ими оправдательные приговоры? Что лучше, чтобы в тюрьме сидели невинные люди, или чтобы менты и прокуроры зарабатывали на заказухах или выполняли пресловутый план по статистическим показателям? А тебе, как судье, приходилось ли сидеть на нарах денек-другой? Не для экзотики, а для понимания условий содержания в той жизни, в неволе? — Иван говорил, напряженность росла.